Сладкая месть коварного босса (СИ)

Торжество, вот что сейчас чувствовал Максим, да что там, он был почти счастлив! Омрачало долгожданный момент лишь потерянное лицо Евы, которая стояла у лестницы рядом с матерью и, кажется, была в полнейшем шоке. Вся такая домашняя, в мягких тапочках и трикотажном костюмчике, с волосами, заплетёнными в две косички. Ну просто девочка-подросток из его прошлого. Да только у той девочки не было такого убитого взгляда. Ему бы радоваться, видя её такой (куда и девалось былое высокомерие), но… почему-то не получалось, а в груди, там, где слишком тяжело для такого долгожданного момента билось сердце, странно ныло и тянуло.

Евангелине казалось, что она вновь находится на сцене и играет в одном из представлений, настолько абсурдным было происходящее. Но по мере того, как до неё доходили весь ужас и неотвратимость действительности, грудь сдавливало тисками, а горло будто кто-то сжимал цепкой хваткой. Она нервно стиснула подрагивающую руку матери, глядя на этот театр абсурда, после чего перевела взгляд на бывшего одноклассника, отказываясь его понимать.

Принять роль Державина во всех бедах, что происходили в последнее время с её семьей, — это полностью перечеркнуть прошлое, в котором был нелюдимый мальчишка-изгой, единственный настоящий и искренний человечек в её школьном окружении. Мальчишка, из-за которого её сердце билось чаще… и от которого сейчас уже ничего не осталось. Потому что этот мужчина, который с торжествующим видом горделиво поглядывает на неё, уж точно не имеет ничего общего с тем Максимом, которого она помнила и знала.

— Сколько бы ласковых слов ни сказал мне твой папашка, я, так уж и быть, не стану приказывать заткнуть ему рот. Но с каждой оброненной фразой у меня возникает непреодолимое желание попросить охрану помочь ему покинуть дом, — сейчас Макс говорил только с Евангелиной, игнорируя отца. — Ему же лучше выйти отсюда на своих двоих. То же касается и твоей матери. А вот ты, Ева… — он замолчал, с задумчивым видом разглядывая бывшую одноклассницу. — Пожалуй, ты всё же можешь остаться тут. Скажем… на правах прислуги. Мне как раз не помешает новый обслуживающий персонал. Видишь, какой я добрый и щедрый, даю тебе возможность заработать деньги честным трудом. Заметь, гораздо более щедрый и понимающий, чем в своё время был твой папенька.

— Да как… как ты посмел предложить такое моей дочери?! Ты… ты мелкий недоносок! Тебе и твоему папаше место на помойке. Да я тебя… тебя… — отец замолчал, хватая ртом воздух, и схватился рукой за голову, после чего закатил глаза и навзничь упал на пол.

— Папа!!!

Ева бросилась к упавшему навзничь родителю.

— Папа! Папочка! — приговаривала она, похлопывая его по щекам, потому как не знала, что ещё можно сделать. — Скорая, нам нужна скорая…

Девушка растерянно огляделась на присутствующих, но те замерли каменными изваяниями. Никто не дёрнулся, не пошевелился, дабы помочь бывшему господину, словно все ждали отмашки от нового хозяина, а тот вовсе не спешил её отдавать. Во взгляде Максима, которым тот смотрел на её поверженного отца, было столько злорадства и удовлетворения, что Евангелину пробрал озноб. Да как… как можно быть таким?! Как можно…

— Ан-ндрюша… — услышала Ева голос матери, и та стала оседать.

— Мама! — Ева едва успела подхватить потерявшую сознание мать, но под весом её тела не удержала равновесия и упала, больно ударившись коленями об пол. — М-м-м…

— Максим Александрович, что нам делать? — спросил Пётр.

Евангелина и так была на грани, но это спустило пружину её нервов.

— Да что же вы спрашиваете?! Ну помогите же, хоть кто-нибудь! — воскликнула она и не узнала собственный голос, хриплый и отчаянный. — Люди вы или звери? Как можно ничего не делать, когда человек умирает у вас на глазах?! — всхлипнула девушка.

Да, сейчас она взывала к совести телохранителей, которые так быстро переметнулись на сторону нового господина. Оно и понятно: кто платит, тот и правит балом. Особенно если учесть крутой нрав отца и то, что обращался он со своими сотрудниками далеко не лучшим образом. Но ведь должно же быть в людях хотя бы елементарное сочувствие! Они ведь столько лет работали на Ланских и получали приличный оклад, а теперь…

Ева была уверена: если бы тут присутствовал Кирилл, он бы наверняка уже оказал помощь и вызвал доктора. Она не знала, откуда в ней эта уверенность и почему личный охранник вызывает у неё такое доверие, но внутреннее чутьё подсказывало, что этот молчаливый парень на её стороне. Вот только Кирилла здесь больше нет. Он просто исчез без предупреждения несколько дней назад, как когда-то Григорий, а Пётр, который занял его место, не стал сообщать, куда же делся её бывший бодигард. И теперь Ева осталась один на один с бывшим одноклассником и толпой сильных мужчин, держа на руках мать и глядя на лежащего в паре шагов отца.