Сладкая месть под Рождество

Но черт меня побери, если она не заведет руки за спину, не нащупает молнию и не расстегнет ее до конца. На долю секунды я представляю, как в следующий раз сам это сделаю. Расстегну молнию, раздену ее.

Уже мечтаешь о «следующем разе», да, Мартинес?

Я перестаю обращать внимание на голос в голове, когда ее руки с розовыми ногтями спускают бретельки с плеч. Платье падает вниз, и я взглядом провожаю его, а она аккуратно отодвигает его ногой назад.

Я перевожу взгляд снова наверх и впервые по-настоящему осматриваю ее.

Мечта.

Эта женщина – воплощение мечты.

Роскошные пышные формы, которые раньше прикрывало розовое платье, сейчас едва удерживает тонкое кружево белья светло-розового оттенка, почти сливающегося с ее персиково-розовой кожей. Бюстгальтер без бретелек поддерживает и приподнимает ее грудь, а прямо под ним сужается талия и виднеется мягкий животик. Розовая кружевная ткань прикрывает безупречные бедра, и завершают образ черные туфли.

Она могла бы быть на развороте журнала.

Я бы дрочил каждую ночь на ее снимки.

И вдруг она делает то, чего я не ожидаю.

Ее изящная рука скользит по телу, обхватывает бедро и замирает там.

Сначала я думаю, что она собирается скинуть свои трусики или у нее что-то зачесалось… или типа того.

Но когда она застывает, я хмурю брови и перевожу взгляд с ее роскошного тела на лицо.

Она впивается белыми зубами в нижнюю губу.

Нервничает.

Нет, не нервничает.

Смущается.

Да ну на хрен.

Точно нет.

– Убери руку, детка, – говорю я, делая шаг вперед.

Между нами все еще остается расстояние. Ее рука опускается, а я отшвыриваю свой пиджак в угол и расстегиваю запонки. Они, звякая, падают на пол, а я не отвожу глаз от Эбигейл.

– Так не надо делать. Только не со мной. Здесь мы играем по моим правилам, так что никогда. Не здесь, – говорю я, принимаясь за пуговицы на рубашке.

– Что?

– Не прикрывайся. Ты согласилась быть моей. Это тело принадлежит мне. Мне охренеть как нравится это тело. Не смей прятать его от меня.

Ее глаза становятся шире, и мне этот взгляд тоже нравится. Удивленный, искренний и страстный.

– Дэмиен, у меня просто… есть животик.

– Мне плевать. – Я чеканю каждое слово, чтобы четко дать понять свою мысль. – Мне без разницы, что ты там думаешь, хотя я намерен изменить твой ход мыслей. Мне плевать, кто и что тебе говорил. Если ты будешь это повторять при мне, я разозлюсь.

Эбигейл наклоняет голову, локоны падают на ее плечо, и она смотрит на меня взглядом, призывающим быть серьезным.

– Дэмиен, я не какая-то девочка, которую нужно засыпать комплиментами, чтобы она согласилась переспать с тобой.

Она упирает руки в бедра, и в ее взгляде снова появляется дерзость. Черт возьми, мне это тоже нравится.

– Я это знаю.

На ее лице появляется растерянность. Боже, ее видно насквозь. Когда она не защищается, на ее лице отражается каждая мысль, каждая эмоция.

– Я не из тех мужчин, которые делают комплименты, чтобы потешить чье-то самолюбие, Эбигейл. Я думал, ты это уже поняла. – Мои руки уже расстегивают ремень, затем пуговицу на брюках и наконец молнию. Она наблюдает за моими действиями. – Ты шикарна. Мечта. Если ты разрешишь, я возьму телефон, сделаю фото и буду дрочить на них каждую ночь, когда тебя не будет рядом.

Она высовывает язычок и облизывает губы.

Нервничает, да, но еще и заинтригована.

Я улыбаюсь.

– Не сегодня, блонди. Но в другой раз… – Я замолкаю, давая ей возможность додумать. – В любом случае не прячься от меня.

Мои брюки падают на пол, я сбрасываю туфли, а потом иду к ней.

В одном шаге от нее, когда я уже могу кожей чувствовать ее беспокойное дыхание, полное предвкушения, я кладу свою руку ей на живот. Ее глаза расширяются от ужаса, а я касаюсь гладкой кожи и качаю головой, чтобы еще раз обозначить свое «нет», а потом медленно двигаю пальцами наверх.

– Моя, – говорю я, скользя рукой по ее узкой талии, и ощущаю каждый ее вдох, от которого грудь Эбигейл приподнимается.

Средним пальцем провожу под кружевными чашечками лифчика и стягиваю его. Я кладу руку на одну грудь, поглаживая большим пальцем твердый сосок, и Эбигейл делает быстрый вдох.

– Моя, – повторяю я и проделываю то же самое со второй грудью. – Моя.

Я пристально смотрю в ее огромные зеленые глаза, улыбаюсь, обхватываю рукой за талию и притягиваю к себе.

– Если мы делаем это, то ты моя. Это тело мое. Если ты попытаешься спрятать его от меня, я расстроюсь, – говорю я прямо возле губ Эбигейл, касаясь ее кожи своей.

Она молчит и продолжает смотреть на меня.

– Ты поняла, Эбигейл?

– Да, Дэмиен, – говорит она на выдохе, и я улыбаюсь.

– Хорошая девочка, – шепчу я и вижу, как расширяются ее зрачки при этих словах.