Сладкая мука любви

Эмма приостановилась на пороге, держа под руки отца и Дерека. Оба ее кавалера были весьма импозантны в темных костюмах, белых рубашках и черных галстуках-шнурках. А что касается самой Эммы, то она была чудо как хороша: бирюзовый шелк платья оттенял цвет ее глаз и гармонировал с атласом ее волос, гладко зачесанных назад и ниспадавших на одно плечо каскадом тщательно завитых локонов. Колье из гагатов и бирюзы и длинные серьги-подвески в тон ему подчеркивали белизну кожи и низкий вырез платья. Узкий корсаж не скрывал пышных округлостей груди, а подол был достаточно широк, чтобы не мешать танцевальным па. Даже полный профан догадался бы, что платье сшито по последней моде. Девушка чувствовала, что все ей к лицу, что она прекрасно выглядит, и только что не притопывала туфелькой от нетерпения в ожидании танца.

Харви Уэллс улыбнулся ей со своей импровизированной эстрады, и она дружески махнула ему в ответ. От усердия на его круглом, гладко выбритом лице выступила испарина. Толпа приветствовала новый мотив рукоплесканиями.

– Надеюсь, первый танец мой, мисс Маллой? – официальным тоном осведомился Дерек громко, но глаза его ласково светились.

– Без сомнения, мистер Карлтон.

Эмма со смехом положила руку на его плечо, другую вложила в раскрытую ладонь… и увидела Такера Гарретсона с Мэри Лу Кент. Судя по всему, он был весьма доволен собой. Смех замер на губах Эммы, свет померк в ее глазах, веселье потеряло всякий смысл. Праздничное настроение, благодаря которому все виделось в розовом свете, растаяло. Эмма вдруг поняла, что в зале тесно и накурено, что от танцующих пахнет виски и дешевой помадой для волос. Шумный говор толпы заглушал музыку, да и сам мотив, веселый и легкий, показался вдруг безвкусным, пошлым.

– Что с тобой, дорогая? – встревожился Дерек, когда она сбилась с шага. – Ты хмуришься. В чем дело?

– Все в порядке, – возразила девушка, улыбаясь одними губами. – Почему ты решил, что что-то не так?

– Потому что у тебя рассерженный вид. Кто-нибудь наступил на ногу? Или я мало хвалил твой наряд? Он несказанно прекрасен, никто никогда не носил ничего подобного!

Дерек поддразнивал девушку в надежде развеселить – он не поверил ее улыбке. Эмма попыталась улыбнуться еще раз.

– Ты обрушил на меня целый ливень комплиментов. Совсем вогнал в краску, – в свою очередь, поддразнила она.

– Ты зарделась так мило, что я потерял дар речи.

– Дерек!.. – начала Эмма.

И забыла, что хотела сказать. Совсем рядом с ними проплыли в вальсе Такер и Мэри Лу.

«Боже мой, да они почти трутся друг о друга! В Филадельфии за подобное поведение их попросили бы покинуть дансинг! Что за бесстыдство!»

– Эмма!

– Да, Дерек?

– Ты уже один раз сказала «Дерек», и на этом все кончилось.

– Ах да!.. Дерек…

Пристыженная, Эмма подняла взгляд на склоненное к ней лицо, немного растерянное, удивленное. Сурово она напомнила себе, что Дерек – само совершенство; он неизменно галантен и терпелив ко всем переменам ее настроения, и уже за одно это можно быть с ним полюбезнее. А также и за то, что он не настаивал на немедленном ответе, чего она больше всего опасалась. Он давал ей время подумать.

– Дерек, тебе совсем не обязательно осыпать меня комплиментами. Я ведь не тщеславна. И потом на тебя просто невозможно сердиться.

– Если ты не рассержена, значит, рассеянна. Музыка внезапно смолкла, и Эмма по инерции сделала еще один поворот, выскользнув из рук остановившегося Дерека и едва не потеряв равновесие. Это и впрямь рассеянность, подумала она, опираясь на руку подоспевшего Дерека.

– Я думаю о печенье! – брякнула она, чтобы хоть как-то объяснить свою отстраненность.

– О печенье? – опешил Дерек.

– Ну да! Я испекла имбирное печенье для праздника. По-моему, оно удалось! Надеюсь, миссис Барнз найдет для него достойное место на столе, иначе никто его не попробует. Оно должно быть восхитительно на вкус.

– Эмма, дорогая, все, что ты делаешь, восхитительно! Девушка прикусила язык, сдерживая готовую сорваться колкость. Он что же, задался целью весь вечер говорить только пошлые комплименты? Если это не кончится, она просто закричит! В Филадельфии Дерек вел себя иначе, не с такой утомительной галантностью, и комплименты его были не в пример оригинальнее. Ей пришло в голову, что он пытается лестью подтолкнуть ее к положительному ответу. Увы, эффект был обратный, и чем дальше, тем больше. Желание оказаться подальше от не в меру заботливого кавалера стало нестерпимым.

Девушка выдавила из себя еще одну принужденную улыбку.

– Извини, Дерек, я ненадолго. Только узнаю про печенье, и вернусь.

Не дожидаясь ответа, она бросилась прочь. Пересечь зал оказалось не так-то просто, поскольку толпа состояла из одних знакомых, и каждый останавливал Эмму, чтобы перекинуться с ней парой слов. К тому же она постоянно оглядывалась, не идет ли Дерек следом, и из-за этого столкнулась с кем-то у стола с прохладительными напитками. Тот, на кого она налетела, как раз подносил к губам стакан с пуншем. От толчка пунш выплеснулся и залил весь перед его клетчатой рубашки.

– Ради Бога, про…