Сладкая отрава (СИ)

Пользуясь своим новым положением, я стараюсь следовать этому принципу и изучаю все, что могу найти о жизни в Дистриктах, и пытаюсь придумать, как можно помочь людям в решении их проблем. Так, например, я знаю, что в Одиннадцатом, жители голодают, хотя урожай, выращенный на их территории способен прокормить половину Панема без особых усилий. Я почти закончил составлять схему распределения части провизии так, чтобы она оставалась в Дистрикте и распределялась между нуждающимися.

Даже той крупицы информации, которую я получил, когда путешествовал по Дистриктам в Туре победителей, мне хватило, чтобы понять – проблемы есть везде, даже в на первый взгляд процветающих Первом и Втором. Мне не нужно преемничество Сноу, я не горю желанием стать Президентом, потому что не верю, что это возможно. А вот использовать временное расположение нынешнего правителя – то, что мне нужно.

Я не тешу себя надеждами – моя жизнь ничего не значит для Сноу: по его приказу меня пытали, и, я уверен, сделают это снова, если понадобится. Только пока я нужен Президенту – я жив и, практически, здоров. Наделен властью. Все, что я могу сделать – постараться извлечь из ситуации максимальную выгоду: прекратить войну и помочь людям.

– Войну надо остановить, – говорю я. – И Китнисс тоже.

Сноу вглядывается в мое лицо, и я знаю, что он видит: плотно сжатые губы, напряженный взгляд. Я выдерживаю внимание президента, обхожу свой стол и становлюсь впереди его, оперевшись бедром на край столешницы. Президент ждет, что я еще скажу и, сложив руки на груди, я добавляю:

– Повстанцы выходят к людям с призывами. Мы могли бы сделать то же самое: обращение Президента к народу. Нужно напомнить дистриктам, что кровопролитие не приведет ни к чему хорошему.

– Призвать людей к порядку? – уточняет Сноу. – Пригрозить?

Пожимаю плечами, переступив с ноги на ногу, и снова упираюсь в стол.

– Прямая угроза ничего не решит, – отвечаю я. – Из-за этого и начался бунт.

– Вы так считаете, мистер Мелларк? – в голосе Президента сквозит раздражение, но я не обращаю на это внимания.

– Считаю, – твердо говорю я. – И мы это уже обсуждали. Голодные игры надо прекратить.

– Обсуждали, – соглашается Сноу, – и мы не будем возвращаться к этому. Игры возобновятся, как и положено. Отмена Квартальной бойни стала исключительным случаем, который больше не повторится. Я сжалился над мисс Эвердин, которая обманула меня, как и тебя, Пит. Это была ошибка, ты сам видишь к чему это привело.

Я киваю, соглашаясь с частью про Китнисс, но про себя решаю, что к вопросу об Играх я еще вернусь – если есть хоть мизерный шанс прекратить это, я должен рискнуть.

– Что насчет обращения к народу? – снова спрашиваю я.

Сноу согласно кивает, поглаживая свою бороду.

– Думаю, это хорошая идея, мистер Мелларк. Я сообщу операторам, чтобы подготовили все для съемки. Вы хотели бы сказать людям, что-то особенное?

– Я? – искренне удивляюсь, но Сноу настаивает.

– Разумеется, Пит, ты должен быть в кадре: повстанцы следуют за своей Сойкой, так покажем им, что ты не разделяешь взглядов мисс Эвердин.

Размышляю меньше минуты и, наконец, соглашаюсь, потому что так, будет лучше для всех. Людям стоит напомнить о том, как решать проблемы мирным путем. И, кроме того, Китнисс должна знать – ее план провалился, я жив и найду ее, рано или поздно. Я отомщу за все, через что мне пришлось пройти по ее милости, после того как она и охотник бросили меня на взлетной полосе.

– Хорошо, но, думаю, сегодня я обойдусь без текста. Может быть в следующий раз? – предлагаю компромисс, и Президент не спорит, удовлетворенный моим решением.

Капитолийское телевидение – машина, работающая на Сноу, впрочем, как и все в этой стране. Уже к вечеру я оказываюсь в павильоне для съемок пропагандистского ролика. Президент ожидает меня, одевшись в белое. На мне тоже абсолютно белый строгий костюм и светлые туфли.

– Может быть, стоит добавить красок? – предлагаю я, но оператор спешит разрешить мои сомнения.

– Белый – цвет мира и согласия, – говорит он, и Сноу кивает, поддерживая его.

Что ж, я не против. По большому счету мне все равно «как» будет выглядеть ролик, главное, найти верные слова и достучаться до сердец людей.

Мы работаем около часа. Делаем несколько дублей, меняем положение камеры и, наконец, съемочная группа довольна – я свободен и могу вернуться к своим делам.

Возвращаюсь в кабинет, расстегиваю узкий воротничок, который уже натер мне шею, и устраиваюсь поудобнее в кресле, положив руки на стол. Некоторое время перебираю бумаги, касающиеся Дистриктов, делаю несколько пометок на полях и, в конце концов, не выдерживаю – достаю из нижнего ящика стола неприметную папку, с виду такую же, как десятки других, выданных мне для ознакомления. Однако, это папка особенная – в ней те крупицы информации, которые мне удалось собрать о темных делах Сноу.