Сладкая отрава (СИ)

– В столкновении на территории Второго, – продолжает Бити, – миротворцы обманом захватили Китнисс Эвердин, известную нам как Сойка-пересмешница. Вероятно сейчас, в эту самую минуту, та, которая подарила нам надежду, мучится от боли или умирает в руках Президента Сноу…

Я вижу Китнисс, стоящую на ступенях Дома правосудия, слышу, как она называет себя и призывает выслушать ее. Понимаю, что в следующем кадре непременно появляюсь я с пистолетом в руке, целящийся в сердце Сойки. Я не угадал, новый кадр: территория разрушенного Тринадцатого, та же что и в начале ролика, только теперь нам показывают женщину с идеально ровными, длинными седыми волосами и будто стеклянными холодными глазами. Даже через экран я ощущаю спокойствие и уверенность, которыми веет от нее.

– Я, Альма Койн, Президент Тринадцатого дистрикта, – говорит женщина. – И я обращаюсь к каждому, кто готов бороться за свободу и чье сердце пылает надеждой. Присоединяйтесь к мятежникам! Отомстим за страдания Сойки-пересмешницы!

Снова огонь, знак сойки и темнота.

Я понимаю, что ролик закончился, ловлю на себе внимательный взгляд Сноу, но не знаю, как прокомментировать увиденное.

– Вы знали про Койн? – спрашиваю я, наконец.

– Да, Пит, – коротко отвечает Сноу через некоторое время. – Мы с Альмой старые приятели.

Я вопросительно смотрю на Президента, но он не добавляет к этому ничего. Решаю, что подробности о Президенте Тринадцатого я могу выяснить и позже, а сейчас куда важнее понять, почему в ролике не показали меня. Ведь если подумать, это был бы отличный шанс, чтобы выставить меня козлом отпущения. Так почему им не воспользовались?

– Они поддерживают легенду о несчастных влюбленных, – говорит Сноу, словно читая мои мысли.

– Почему? – глупо спрашиваю я.

– Надежда, Пит. Причина всегда одна: надежда, – как маленькому объясняет мне Президент. – Пока люди верят в вас и ваши чувства и пока существует возможность, что мисс Эвердин вернется к повстанцам, Тринадцатому выгодно умалчивать о некоторых фактах.

Растерянно перевожу взгляд с предмета на предмет и усиленно размышляю, пытаясь сложить в голове сложный пазл. Начать хотя бы с того, насколько однобоко изложены события в агит-ролике мятежников: будто это и не они вовсе взорвали гору, не они захватили территорию Второго, вынудив миротворцев вступить в бой. И Китнисс… Они рассчитывают, что люди будут жалеть Сойку, попавшую в плен, и еще больше жителей Дистриктов возьмутся за оружие, выступая за «благое дело».

Но что если пойти на опережение и сыграть «в переводного», обратив их же хитрость им во вред? История несчастных влюбленных, попавших в лапы безжалостного Сноу, конечно, трагична, но, я уверен, настоящей бомбой будет известие о том, что на самом-то деле Китнисс Эвердин и Пит Мелларк поддерживают Президента в его желании сохранить нынешнюю власть и устройство страны.

– Мы можем обвести их вокруг пальца, если запустим ролик со счастливыми мной и Китнисс, выступающими с призывом сложить оружие, – предлагаю я, и губы Сноу трогает легкая улыбка.

– Это великолепная идея, Пит, – говорит он. – Я не зря восхищался твоей способностью просчитать ходы соперника наперед…

Я слушаю и киваю. Чего уж там, мне приятно, что хоть кто-то хвалит меня, только веры в искренность Президента у меня по нулям. Заговаривает мне зубы, надеясь использовать в своих целях? Хорошо, в конце концов, пока у нас действительно общая цель – остановить кровопролитие. И до тех пор я буду делать вид, что не понимаю, насколько пусты его обещания, касающиеся меня.

– Полагаю, ты уже знаешь, как решить проблему с очевидным несогласием мисс Эвердин принимать участие в съемках? – спрашивает Сноу.

– Конечно, – уверенно отвечаю я, – считайте, что у меня в рукаве припрятан крапленый туз.

Президент выглядит довольным и отпускает меня, но я не тороплюсь уходить.

– Что насчет Игр? – задаю я один и тот же вопрос, уже который раз.

Сноу хмурится, покусывая губы, и долго думает над ответом.

– Если вам, мистер Мелларк, удастся остановить Революцию, я упраздню Игры, – наконец произносит он, и я чувствую, как в душе распускается надежда. Пусть слова Сноу бывают обманчивы, в данном случае надежда – это действительно все, что у меня есть.

Поздно вечером, когда я уже буквально ложусь в кровать, ко мне приходит Кларисса. Мы усаживаемся на кушетку в моей спальне, и я раздаю ей задания на следующий день.

– Утром первым делом найди Цинну – стилиста Китнисс. Она должна выглядеть очаровательной и свежей для съемок ролика.

– Это невозможно, Пит, – перебивает меня помощница.

– Почему? – недоумеваю я.

Отчего-то мне неуютно под внимательным взглядом Клариссы. Сегодня она ведет себя так, будто встревожена или… возбуждена. Только теперь до меня доходит, что я сижу перед ней в одних пижамных штанах, даже не надев майку. Впрочем, раньше ее это не волновало. Что изменилось?

Как бы невзначай тянусь к футболке, валяющейся на соседнем стуле, и натягиваю ее на себя.

– Так почему ты не можешь найти Цинну? – повторяю я свой вопрос, и моя помощница будто выходит из ступора, начиная тараторить: