Сладкая погибель

— Ты бы хотела этого? Я бы наполнил тебя и кровью и спермой. Заставил бы выпить все до капли.

Давление нарастало. Мышцы сжались в готовности. Яйца болели, член пульсировал. Руна одолевали незнакомые импульсы.

Ему необходимо укусить ее. Погрузить свои демонские клыки в ее бледную призрачную плоть.

Овладеть ею. Войти в ее тело.

Обладать ею.

Когда Джозефина содрогнулась под своей рукой, а его член заглушил ее крик, Рун простонал:

— Больше не могу!

Она кончала с его членом во рту. Джо была ненасытной… кончая, она втягивала его все глубже и глубже, пока вокруг головки не сомкнулось ее горло.

— Ааа, БЛЯТЬ!

Давление стало невыносимым. Рун больше не мог этому сопротивляться. Ничто не имеет значения, пока он не кончит.

Все его тело опалило жаром, сконцентрировавшимся в члене.

— ААААА!

Руна захлестнуло наслаждением, пронзая так же, как клыки Джозефины. Его член снова и снова пульсировал возле ее языка, пока он кончал.

Его голова закружилась, он парил, ощущая невесомость, как тогда, когда она вселилась в его тело…

Нежно поцеловав, Джозефина выпустила его член изо рта. Ее лицо раскраснелось, глаза блестели.

— Изумительный десерт.

— Иди сюда, красавица. — Рун усадил ее к себе на колени, слишком крепко сжимая в объятиях. Пытаясь отдышаться, он прижался своим лбом к ее. С трудом узнавая свой голос, он спросил: — Тебе еще не пора завтракать?

Глава 45

Позже ночью Джо приснился сон.

Она заснула на кровати в маленькой гостинице, их с Руном ноги переплелись; но сейчас она оказалась в промозглой камере, избитая и окровавленная после экзекуции Маг и ее палачей.

Это случилось с Руном, ей снится очередное воспоминание.

Он смотрел на потолок своей камеры. Эта сука получала от него все, чего хотела, раз за разом, меняя и перекраивая его, так часто, что ему казалось, что он сломается.

Теперь она, снова и снова, истязала его тело в этом вонючем аду.

Несколько минут назад Маг закончила очередную пытку.

— Я собью с тебя спесь, псина. — Она повесила свою любимую плеть. — Я не успокоюсь, пока ты не начнешь молить о пощаде.

Каждый раз, когда он отказывался, она натравливала на него своих демонов-охранников.

Сегодня они сломали Руну правую ногу; острый обломок тазобедренной кости прорвал кожу. Из плоти торчало два ребра. Руки Руна были связаны за спиной, поэтому он не мог исцелить себя рунами.

— С чего бы вдруг королева удостоила вниманием презренную шлюху? — процедил он, сплевывая в ее сторону черную кровь. — Но теперь я знаю, почему ты каждую ночь приходишь сюда. Ты веришь, что если заставишь меня пресмыкаться перед тобой, то сможешь перестать хотеть меня. Что сможешь перестать представлять меня, когда трахаешься с другими.

В ее глазах мелькнула ярость.

— Завтрашняя ночь пройдет для тебя не так гладко, псина. Я собираюсь использовать клещи…

Несколько часов после того, как она с охранниками ушла, Рун, испытывая агонию боли, смотрел в потолок и бормотал свою обычную молитву:

— Боги, дайте мне силу, чтобы уничтожить эту суку и весь королевский дом…

— А что если мы дадим? — прервал его скрипучий голос.

Резко повернув голову, Рун заметил скрытого в тени незнакомца. Лицо мужчины было как будто размытым, но глаза были темны, как бездонные пропасти.

— Мы? — Задыхаясь от боли, Рун попытался сесть, прислонившись к стене. — Ты один… из богов?