Сладкая смерть

— Нет, мужчин я здесь не видела. Да и как они могли приходить днем, если Игорь сам днем здесь не бывал? Как уйдет утром, так его до ночи и не видать. А иногда и ночью его не было, возвращался домой только под утро.

— Возвращался под утро, вы говорите? Наверное, в сильном подпитии?

— Вовсе нет. У него был вид такой… скорее утомленный. Словно он всю ночь где-то работал.

— Скажите, Виолетта Викторовна, а полицейские, которые были здесь до меня, вас об этом расспрашивали?

— В том-то и дело, что нет! Я же вам уже сказала, что вы первый, кто захотел узнать правду!

— Да, я действительно хочу узнать правду, — сказал Гуров, поднимаясь. — Большое вам спасибо, вы очень помогли следствию.

Выйдя из дома, сыщик посмотрел на часы. Было время обеда — а значит, самое подходящее время, чтобы, не делая лишних созвонов, увидеться с криминалистом Бронштейном, который в такое время обычно обедал в пельменной «Ермак» на улице Пролетарской. И сыщик поехал туда.

Перед тем как войти в пельменную, Гуров по привычке оглянулся. И там, в кафе, тоже оглядел зал. Однако он не обнаружил присутствия людей, которых его профессиональный взгляд умел быстро выявлять. Зато он увидел криминалиста Бронштейна — тот сидел за тем же столиком, за которым они сидели вдвоем накануне. Тут сыщик вспомнил, что он сегодня тоже еще не обедал. Он взял себе порцию пельменей, салат и подсел к криминалисту.

— Не будете возражать, если я вам составлю компанию? — спросил он.

— Зачем бы я стал возражать? — откликнулся криминалист. — А то, что я уже заканчиваю кушать, а вы еще не начинали — так это даже удобно. Потому что, как я понимаю, вы сюда пришли не только покушать, но и послушать, что я скажу. А мне есть что рассказать…

— Вы говорите об убитом учителе? — вскинулся Гуров. — Вы осмотрели труп? Что вы увидели?

— Не спешите, полковник, спешить совсем некуда, — отвечал Бронштейн. — Ешьте ваши пельмени, а я пока допью компот. И тогда уже, так и быть, расскажу вам кое-какие любопытные детали.

Пришлось Гурову на время убрать свое любопытство подальше и заняться поглощением пищи. Он как раз заканчивал свою порцию пельменей, когда криминалист допил компот, отставил стакан в сторону и заговорил.

— Да, я осмотрел тело этого молодого человека, — сказал он. — Хотя это было не так просто — ведь меня отстранили от этого дела, направили туда этого тупицу Дружкова. Да, я осмотрел труп, и вот что я вам скажу. Да, учителя и правда застрелили из карабина, как записал в своем заключении Дружков. И это действительно произошло около часа ночи. Однако я обнаружил две подробности, которые совершенно ускользнули от глаз моего ленивого коллеги. Даже, скорее, три подробности. Одну деталь Дружков в своем заключении придумал, хотя ее на деле не было. Я говорю об алкоголе. В заключении написано, что учитель был пьян. На самом деле алкоголь в его крови был, но в очень незначительном количестве. Он от силы выпил бокал вина, не больше. Зато Дружков не заметил другое. Пальцы левой руки убитого были измазаны мелом. Такие же следы мела имелись у него на брюках и на рукаве его пиджака. Это очень характерные следы — они остаются у людей, которые долго ходят вокруг одного специального стола. Знаете какого?

— Знаю! — воскликнул Гуров. — Вокруг бильярдного стола! Значит, Башкиров играл в бильярд?

— Да, и не одну партию, судя по всему, — кивнул Бронштейн. — Но была еще одна подробность, которую не заметил мой коллега. На ботинках убитого учителя я обнаружил частицы того самого материала, который был и на обуви директора Кашкина. На обуви Башкирова была кирпичная крошка. Причем той же самой партии, что и у директора.

Глава 14

Эта вторая подробность была еще важнее, чем мел на рукаве убитого учителя. Гуров сразу оценил значение этого открытия. Он перестал есть и во все глаза глядел на криминалиста.

— Значит, Башкиров, как и Кашкин, тоже был убит не в том месте, где нашли его труп, — медленно произнес он. — И перед смертью он ходил по той же самой дорожке, что и директор. Мы можем заключить, что обоих убили в одном и том же месте… Скажите, Лазарь Миронович, а вы не говорили о своей находке майору Карманову?

— Зачем же я стану говорить Олегу Олеговичу такие неприятные вещи? — удивился Бронштейн. — Ведь в таком случае ему придется заново переписывать все уголовное дело. Сейчас у него готовая версия убийства. По его мнению, Башкирова убили мигранты с целью ограбления. У нас в управлении, а также в отделе полиции на транспорте с утра идут допросы приезжих, которые живут недалеко от вокзала. Думаю, к концу дня майор найдет виновного и получит у него признательные показания. А если он согласится с моим открытием, ему придется все эти показания мигрантов отправить в мусорное ведро и начинать все сначала. Но он этого, конечно, делать не будет. Вместо этого он отправит в мусорное ведро башмаки учителя, а следом и меня — за то, что лезу не в свое дело.

— Вы правы, конечно, — согласился Гуров. — Я просто хотел убедиться, что в управлении о вашем открытии не знают. И хорошо, что не знают…