Сладкая вендетта

Пока Ева отпирала дверь в аптеку, Джек стоял на тротуаре, засунув руки в карманы, и наблюдал за ней. Она держала спину очень прямо, как будто ожидала нападения. Нет, не нападения. Бегства.

Ева в самом деле как Данмурская тюрьма, накрепко запертая, и внутри одних стен находятся другие. И заперла она не кого-нибудь, а саму себя. Ева боялась того, что может случиться, если она вырвется на свободу. Сегодня Джек был одет как джентльмен, но это не меняло его сути, он все равно оставался сбежавшим заключенным. И Далтон был этому рад. Потому что он знал, как вырваться из тюрьмы, а это значит, он поможет Еве сбежать из ее собственной темницы.

Глава 11

В гостиную вошел Марко и швырнул на стол газету.

– Все кончено! – бросил он и принялся нервно расхаживать по комнате.

Ева отодвинула чашку с чаем, взяла газету и стала читать вслух:

– …королева собирается почтить своим присутствием…

– Четвертая страница, – коротко бросил Марко.

Ева открыла нужную страницу и пробежала взглядом колонки. То, что она увидела, заставило ее тихо выругаться.

Джек встал.

– Что случилось? – спросил он.

– Джон Джиллинг, барристер из «Внутреннего темпла», был сегодня утром найден мертвым неподалеку от своей конторы. Несчастный джентльмен был жестоко заколот насмерть. – Ева оторвалась от газеты и посмотрела на своих коллег. По гостиной пробежали возгласы потрясения. Ева стала читать дальше, от волнения ее сердце стучало, казалось, прямо в ушах. – Труп мистера Джиллинга обнаружил в переулке мусорщик Гарри Пил. Он тут же был доставлен в полицию для допроса, однако главным подозреваемым является печально известный преступник Джек Далтон, недавно сбежавший из Данмурской тюрьмы.

– Есть что-нибудь еще? – спросил Саймон.

Ева пробежала глазами конец статьи.

– Только рассуждения о состоянии нашего прекрасного города, в котором сбежавшие преступники убивают уважаемых людей рядом с местом их работы и все такое.

Она бросила газету на пол. Джек, расхаживающий по комнате, со злостью пнул ее, но газета отлетела недалеко.

– Рокли.

– Похоже на то, – сказала Ева, потирая усталые глаза.

Прошлой ночью она спала очень мало, ее тело и разум были слишком возбуждены, и это не давало ей возможности расслабиться. Мысли об уликах против Рокли сталкивались с воспоминаниями о Джеке, об их страстных поцелуях. Казалось, все ее тело ныло, томилось по его прикосновениям, желало, чтобы Ева пригласила Далтона к себе в квартиру, где они могли бы сбросить нарядную одежду и наконец уступить их взаимному желанию. Но она приняла правильное решение, отказав ему. Во всяком случае, так Ева говорила себе, погружаясь в прерывистый сон.

Этим утром Джек не побрился, и с отросшей щетиной, темнеющей на его твердом подбородке, он выглядел так опасно-привлекательно, что Еве стоило огромных усилий воли не потащить Далтона наверх, в его постель. Чтобы сохранить здравый рассудок, она старалась не смотреть в его сторону и свести разговоры с ним к минимуму. И все же, когда он ходил по комнате, как хищник по клетке, кипя от почти звериной ярости, она не могла оторвать от него взгляд.

Лазарус нахмурился.

– Джиллинга убил Рокли? – спросил он. – Когда?

– Прошлой ночью, – ответила Ева. – После того как мы с Джеком уехали от дома лорда. Черт, нам надо было остаться.

– И что бы вы сделали? – спросил Саймон. – Ну, увидели бы, как Рокли входит в свой дом, и что? Вы бы никак не смогли узнать, что он убил Джиллинга. И помешать тоже никак не смогли бы. Не так уж трудно под покровом ночи вытащить тело из дома, особенно если на тебя работают люди с криминальным прошлым. А у Рокли такие есть.

– Но с какой стати ему убивать Джиллинга? – не унимался Лазарус.

– Потому что Джиллинг рассказал ему про меня, – ответил Джек, все еще расхаживая взад-вперед по комнате. – Как мы и хотели. Мы заставили Джиллинга надавить на Рокли и потребовать деньги. Судебного расследования Джиллинг боялся больше, чем того, что с ним может сделать Рокли.

– Джиллинг знал о правительственном контракте, знал про улики, поэтому он стал для Рокли источником опасности, – добавила Ева. – До Джека он добраться не мог, но мог заставить Джиллинга молчать. И он это сделал.

– Он погубил немало женщин и убил проститутку, – заметил Марко, – но до сих пор у нас не было данных, чтобы он пошел на такое громкое убийство.

Лазарус покачал головой:

– Теперь он это сделал.

– Это мог быть кто-то из его телохранителей, – предположил Саймон.

– Тогда не пустили бы в ход нож, – сказал Джек. – Телохранитель застрелил бы человека, если бы до этого дошло. Нам не нравятся ножи. Но Рокли, – добавил он, поморщившись, – он их любит. Похоже, он предпочитает убивать именно ножом.

Все ужаснулись, осознав правду, и выглядели потрясенными.

– Он вешает это убийство на тебя, – сказала Ева, – и предоставляет лондонской полиции сделать грязное дело за него. – Она взяла чашку, но потом поставила ее обратно. У нее пропало желание пить чай. Или что-то еще.

Марко замысловато выругался на итальянском – его любимом языке для ругательств.