Сладкая Вита

– Так я могу и дома подождать. Что за система! Не хочу в этом гадюшнике вылёживать, у меня мужик дома, он что, один должен ночевать? – Люба приводит самый веский аргумент. Тамара поджимает губы:

– Надо лечиться, а вдруг что не так? Раз попали сюда – долечитесь.

Тамарина вера в медицину только усиливает клёкот в Любином котелке. Скандалистка с нежным именем Любовь настаивает на своём богатырском здоровье так упорно, что слушать это хуже, чем пересказ болячек.

Тома никак не может выпутаться из дискуссии, и, когда в палату заглядывает её муж, она бросается к нему. Обомлев от натиска, спаситель несмело обнимает в ответ и ведёт непричёсанную Тамару в процедурную, придерживая за плечи.

Суровая баба Ната тут как тут: «Что за ор? Операции идут!». Вита успевает закатить апельсин в огромный карман доисторического кроя и подмигнуть. Баба Ната кивает бледной Олечке – пора на операцию.

Люба приглушает голос под суровым взглядом санитарки: «А с девчонкой что?» И, выслушав ответ, наконец-то затыкается. Передышка заканчивается во время обхода. При виде врача Любин котелок включается на полную.

Врач, молодая, очень деловитая и знающая, сдалась быстро, сунув бумажку с выписанными лекарствами и уколами. Вызванная на подмогу баба Ната переводит рекомендации врача, рявкнув: «Женщина! Пришли лечиться и не скандальте тут! Врач сказал «уколы», значит – уколы!»

Перешибить бабы Натину закалку Любе не по силам. Крик переходит в бубнёж. Еда, условия обитания, персонал и вся система здравоохранения – всё подвергается обструкции. Она как будто начитывает в невидимый диктофон компромат, рискуя собой ради выявления всех недостатков Витка восхищённо не перебивает, качая головой при самых виртуозных матерных оборотах: «Да ты просто депутат, Любаня!» Но Люба не ведётся на лесть. Зло зыркнув на Витку, уходит обсуждать и жаловаться в соседние палаты с явным намерением взорвать оплот медицины..

Даже Олино возвращение проходит незамеченным, она спит после наркоза. А взъерошенная голова жениха то и дело мелькает под нашими окнами

Несмотря на шум от новой соседки, Витка не уходит из палаты. Всё, что не успела раздарить вчера, догрызает с блаженной улыбкой. «Вит, тебе плохо не будет?» – доводы не действуют. Она читает книжку, жуёт и посматривает в окно. Как мы все, как любая в отделении.

«Люба, слазь с дуба», – Витка улыбается, но «депутатка» не слушается. К вечеру она уже поцапалась со всеми окружающими, просто как ходячее зло, которое должно было появиться, чтобы сплотить всех остальных.

– Вот чего вы тут вылёживаете? А? – Люба посередине палаты потрясает внушительными кулаками. – Типа, все чистенькие, послушные? Лечитесь, да. Делать вам нефиг. От чего лечитесь? Небось, захотелось, чтобы вас пожалели ваши мужики? А на хрена им жалеть. Они себе здоровых найдут! А вы лежите, подставляйте задницы! Так и будете всю жизнь подставлять, раз ума нет.

Странным образом смутьянка, вытянув из нас все разумные аргументы, сделала своё дело. Любина убеждённость прорыла норку в наших податливых мозгах, подкопала устои «больной» психологии.

А упорное Любино жужжание вдруг приобретает новые, пугающие краски. С нетерпением поглядываем в окно. Ждём своих мужчин, как спасение, как ответ на вопросы. Как убежище от страшных сомнений: неужели всё, всё неправильно? И должно быть как-то по-другому. Какой-то простой и понятный способ получить положенное природой счастье.

Оля отошла от наркоза, и первая выпорхнула из нашего грустного приюта, прямо на коленки прощеного жениха. В порядке исключения, его пустили раньше времени. И баба Ната всего пару раз прошаркала мимо парочки нарушителей и почти не ворчала.

Тамара, не заправив, как следует кровать, рвётся на свидание с мужем, как будто не видела его утром. Они даже вышли на улицу. Ветер треплет Томины распущенные волосы мягкими волнами, пока серьёзный супруг бережно водит вокруг корпуса, обнимая за талию.

Витка рассеянно поглядывает на них в окно, нащупывая что-то в тумбочке. Вчерашние сласти как испарились. Она нехотя берёт расчёску, чтобы терзать кудри, всё больше хмурясь.

Я не могу дождаться, когда придёт мой «спаситель». Дурацкие Любины рассуждения. Нет, не может быть, не хочу, чтобы меня жалели. Хочу – чтобы любили. Тогда с чего я торчу то в одной больнице, то в другой. Пока умудрённые врачи пытаются отыскать во мне изъян. Значит, я сама хочу, чтобы его отыскали, а что при этом думает мой красивый мужчина? Что я – неполноценный урод? Тьфу ты, Люба. Даже не думала, что буду когда-нибудь ещё ждать с таким замиранием сердца! Ну, вот же он, пришёл. Кажется, неожиданно для себя слишком пылко прижимаюсь, слишком игриво для обстановки подмигиваю: «Подожди, я сейчас!» Слишком радостно хватаю мешок с едой, бегу, чтобы скорей забросить в палату и вернуться.

Прильнула к такому родному пиджаку, послушала, как неожиданно быстро, также как у меня, бьётся сердце. Забытые глупости пришли в голову. Вот сейчас сяду, как Оля, на коленки и буду прятать лицо от бабы Наты. Забежала в палату, а там – самый разгар битвы титанов: