Сладкая жизнь Солёной Балки

В двенадцать часов дня, сводка должна была быть отправлена в область. Район лихорадочно сводил отчет по сену пока без нашего хозяйства, используя наши данные на прошлую неделю. Начальник райстата, сидел как на иголках, но пока не поднимал шума, чувствуя, что что-то здесь не так.

Наконец, я позвонил в район и передал сведения. То, что я передал, девушка-статистик не хотела вначале, принимать, потом была вынуждена это сделать, посоветовавшись с начальником. Тот разрешил отчет принять, но с условием, что я в течение часа, привезу в район официальное подтверждение. К часу дня я был в районе. Количество заготовленного нами по отчету сена переваливало за 151 %.

«Василь, – сокрушался начальник райстата, – ты понимаешь, в какое положение ставишь меня? За неделю прирост почти 40 процентов! Как я объясню первому эти цифры?» «Разве я когда-то подводил тебя? Так получилось по итогам пересчета», – ответил я. «Ну, смотри», – сокрушенно бросил начальник и включил наш отчет в сводку.

Дальше все шло, как в дешевом боевике прежних времен. Когда дня через три, на бюро обкома, утверждали итоги заготовки сена, наш сосед В.Г. Жук, допустил ошибку, заявив, как член бюро, что по колхозу «Передовик», что-то явно не так, и надо перепроверить данные отчета.

Сразу была образована большая комиссия из статистиков, контролеров, работников прокуратуры областного и районного уровня. Они нагрянули в Ащелисай, буквально через день. Блокировали все наши сеновалы, мерили, вырезали пробные кубометры из скирд, заранее злорадствуя, готовили материал на бюро обкома. Но – просчитались. Сена у нас оказалось больше, чем мы отчитались. Причем намного больше. Я просто взял при расчете минимальный вес одного кубометра сена, хотя у нас основное сено было из сеяных трав, у которых, удельный вес выше, чем у ковыльного сена. Да и зачем нам было показывать лишнее сено? Чтоб потом заставили кому-то его отдать? Конечно, если бы В.Г. Жук знал, что я поставлю полтора плана, он бы нарисовал два.

Когда комиссия составляла неприятный для себя акт, наш невозмутимый Каструбин, сказал: «А теперь, раз вы уже здесь, предлагаю поехать в «Красное поле» и перемерить его сено, чтобы снять все вопросы». Руководитель комиссии заерзал и начал звонить в обком. В обкоме решили не иметь проблем с Каструбиным, депутатом Верховного Совета, тем более, что проверка только подтвердила наши данные, и дали добро на посещение соседа. В результате обмеров и скрупулезных подсчетов, оказалось, что там даже до плана не дотянули.

После этого имидж краснополенцев по этому показателю, да и вообще, здорово пошатнулся, а наше хозяйство заняло свое место на областной Доске Почета. И никогда больше никому его не уступало. Не потому, что я красиво отчитывался, а потому, что люди наши, красиво работали и понимали, какое место занимает в хозяйстве сено. Так мы и жили.

А вообще, идея соревнования, отражением которой явились те «почетные доски», в принципе была неплохой. Она ведь заключалась не в том, чтоб показать, кто кого и на сколько – обманет, а кто действительно больше и лучше сделает. А уж как эту идею использовали коньюнктурщики на разных уровнях – это совсем другое дело.

КАРТИНА

Еще с первобытных времен люди старались запечатлеть для будущего отдельные бытовые сцены или действия, а также отдельных выдающихся личностей. Появились настенная роспись и каменные статуи. Уже на нашей памяти «увековечивание» приняло такие масштабы, что написание портретов и ваяние бюстов и статуй вождей, стало основной статьей доходов различных мастерских и художественных фондов.

Массовая штампованная культура захлестнула всю бывшую великую страну. Серые посредственные картины и скульптуры вождей, буквально заполонили города и села, вызвав обратную реакцию населения к вождям, через их изображения. Когда в одном городе, а уж тем более в селе, несколько, к примеру, памятников одному и тому же человеку, то они, эти памятники, размываются вниманием и не воспринимаются, по сути.

Болезнью увековечивания вождей особенно страдали местные власти. И не потому, что они их любили, а потому, что благодаря тем памятникам (не их же деньги тратились!), рос показатель их активности, заслуг и лояльности.

Любой райкомовский, тем более рангом выше, работник; мог запросто, ткнуть пальцем в пустую стену клуба или конторы и тут же выдать замечание о недостаточной идеологической пропаганде какого-либо направления. И попробуй ты пропусти это замечание мимо ушей. В свое время мне довольно приличное время пришлось заниматься партийно-комсомольской работой – и штатной и нагрузочной. Поэтому расскажу о двух характерных случаях пропаганды под давлением.