Сладкие объятья мадмуазель луизетты (СИ)

   Становилось нестерпимо жарко. Пот уже ручьем лился по лицу, но мне нельзя снимать с головы опротивевший капюшон, воняющий гнилью, плесенью и конским навозом. Это я знал наверняка... Многие в трусливом человеческом стаде ненавидели мою персону. Большая часть из них желала видеть меня не зрителем, а главным действующим лицом в этом публичном спектакле.

   Наконец, телега подъехала вплотную к эшафоту, давая шанс тщательнее рассмотреть обреченного пассажира. Сердце остановилось в то же мгновенье. Плотина в голове, удерживающая поток мыслей из подсознания, разлетелась на куски...

   Да, это действительно она...

   Темно-русые волосы девушки торчали рваными клочками, не доставая до изящной шеи в свежих царапинах. А ведь недавно они свисали ниже плеч. Она была облачена в промокшую до нитки кроваво-алую рубаху необъятной ширины, из-под которой выглядывали босые ноги. Руки связаны за спиной, но даже рукава не могли спрятать жестокие побои и следы от грубых веревок, разодравших нежную кожу до иссиня-черных кровоподтеков.

   Но даже в таком виде она оставалась идеально красива... Ангел, у которого отняли шанс расправить крылья, с чистым благородным ликом, отрешенный от мирской суеты. Невозмутимое лицо без малейших признаков протеста, на котором отражалось лишь сострадание к проклинающему ее народу.

   Прекрасные большие глаза, в которых не было боли, упрека, и ужаса предстоящей смерти. Взор, светящийся ярче лазурного неба над головой. Он устремлялся в бесконечную даль, сквозь враждебно настроенную толпу. Взгляд, в котором пылает вечный огонь бессмертия... Он способен расплавить даже омертвевшее, каменное сердце, проникнув в самую его глубину и пробудив неведомые до этих пор чувства.

   Она спустилась без чьей-либо помощи с повозки и двинулась к лестнице эшафота. Внезапно хрупкая ножка скользнула по склизкой грязи, земля ушла из-под ног, и девушка с хлюпаньем рухнула в жижу спиной. Попыталась подняться, но безуспешно. Стесненное тело не подчинялось командам и падало раз разом, но она не издала ни звука. Ни одной эмоции не появилось на белом лице... Лишь губы все сильнее сжимались...

   В ход пошли грубые ругательства отдельных нелюдей из толпы, но этим дело не закончилось. В сторону эшафота полетели гнилые фрукты.

   - Кончай бездушную тварь!

   Нестерпимо хотелось вырвать их поганые языки из глоток и скормить бродячим псам. Вспороть брюхо и вывалить зловонные кишки на площадь.

   - Что разлеглась, подстилка? Не на работу пришла!

   Загнать в лицо булыжник, чтобы подавились словами и собственными окровавленными зубами.

   - Поднимите эту французскую шлюшку! Ведьма, не тяни время, тебя уже заждались в аду!

   Но разум, как всегда, торжествовал. Он одержал очередную победу над слепыми инстинктами и ураганом необузданных чувств. Я промолчал в ответ... Лишь всматривался в противные морды, чтобы запомнить мелкие детали их сволочного облика.

   - Обещаю, мы обязательно встретимся... И я покажу вам короткую дорогу в ад. Это единственное, что я хорошо умею делать в жизни. Я прирожденный убийца... Даже не буду скрывать, это доставит мне истинное удовольствие, - шептал я, давая кровавую клятву. - Небо мне свидетель! Но если вдруг вам неслыханно повезет, и я отдам концы раньше, чем вас найду... Знайте... Я буду ждать вас с нетерпением у ворот в тартарары!

   Девушка продолжала барахтаться в грязи, взбивая ее ногами, словно масло, и по-прежнему не могла встать самостоятельно. Лицо палача, стоящего у эшафота, дрогнуло и обезобразилось тенью жалости. Но лишь на доли секунды, почти незаметно для большинства.

   Конечно, я знал этого человека... В последнее время он стал самой известной и узнаваемой персоной на улицах столицы мира, объятой пламенем революции. Это имя вселяло неподдельный ужас в людские сердца. Оно заставляло их биться как можно реже, чтобы этот звук не привлек внимание палача и его испепеляющий взгляд не сжег их дотла. Шевалье Шарль-Анри Сансон де Лонваль - знаменитый живодер Парижа, вершитель судеб, полноправный бог Революции и единоличный властелин "малышки Луизон".

   Никогда не думал, что бездушные палачи способны на человеческие чувства. А особенно если это ремесло передавалось из поколения в поколение. Когда убийство становится уже не работой, а жизнью.

   Смерть с младенчества перед глазами. С самого детства учишься лишь искусству умерщвления. Смерть вокруг тебя, она живет в твоем доме, она в тебе самом, в твоем сердце... Да что там, ты сам и есть смерть... Какие могут быть чувства, когда ты умер, не успев родиться?

   Обстановка накалялась. Толпа уже гудела от нетерпения и негодования, словно осиротевший рой пчел. Сказочный подарок от доктора Гильотена уже почти покрылся плесенью от скуки, но продолжал со стальным терпением ожидать нового свидания...

   Я растолкал толпу и подобрался поближе к эшафоту, чуть ли не уперся грудью в штыки охраны. Хотелось заглянуть в ее глаза, чтобы она видела - я здесь...