Сладкие папики (ЛП)

— Блядь, — застонал Рик, и это заставило меня переступить через край, выплеснувшись на сладкую маленькую ладонь Кэтти.

Рик шлепнул рукой по стене, подготавливая себя, а затем кончил внутри ее узкой маленькой дырочки, выкрикивая ругательства.

Маленький сквернословящий мудак.

А потом повалился на нее, переводя дыхание, пока она приходила в себя.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он рассмеялся. Легкий звук, который прогнал из комнаты все напряжение.

Я опустился на свое место, подложив руку под голову, когда мой член дернулся и успокоился, и улыбнувшись, когда Кэтти подняла свои забрызганные спермой пальцы к свету.

Глаза Рика сверкнули, когда он поднес ее пальцы к своему рту.

А потом вылизал их дочиста.

Глава 4

Кэтти

Пары часов сна никогда не бывает достаточно, так еще и мои внутренние часы. Я проснулась с первым проблеском света, проникшим сквозь занавески, и во рту было ощущение, будто я всю ночь сосала задницу бабуина.

Карл. Счет: 1.5. Хороший выбор вина, жутко сексуальный. Минус полбалла за гадкую сухость во рту утром.

Я рискнула оглянуться через плечо, с облегчением обнаружив, что это дыхание Рика щекотало мою обнаженную кожу. В комнате было жарко, как в сауне, и я горела, даже без одеяла, ощущая жар от его ног, переплетенных с моими. Я рискнула подвинуться к краю кровати, но он потянулся во сне и обхватил меня своими руками, крепко прижав к груди. Дерьмо.

Я чувствовала его член у своей задницы, и он не был мягким. Возможно, это было не так уж плохо. Вероятно, еще один хороший трах скрепил бы сделку по-настоящему.

Но Карл. Боже всемогущий, Карл… я не была уверена, что моя свежеоттраханная киска была готова к раунду с ним.

Я замерла неподвижно, словно статуя, и прислушивалась — Карл дышал ровно и глубоко. Звук отдавался близко, наверняка тот был по другую сторону Рика, и эта мысль заставила мое сердце забиться чаще. Да, я определенно не была готова к новому раунду. Мои пальцы покалывало при воспоминании о его твердом гигантском члене, о приливе адреналина, пока он мастурбировал себе моей рукой.

Я задержала дыхание и высвободилась из хватки Рика, двигаясь так медленно, что это казалось даже нелепым. Моя концентрация была на пике, неустойчивая поставив ногу на ковер, собираясь незаметно пробраться к выходу, но нет. Рик нащупал пальцами мою руку и сжал ее, потом подкатился ко мне.

— Золушку ждет карета из тыквы? — его голос был сонный и хриплый.

Я легла рядом с ним и понизила голос, чтобы не разбудить зверя позади него.

— Тыква исчезает в полночь. Так что в действительности я пропустила эту поездку.

Я почувствовала его улыбку на своем плече.

— Тебя определенно прокатили…

Я не могла сдержать улыбки.

— Да. Прокатили.

Он приподнялся на локте, и я почувствовала в темноте его взгляд.

— Как насчет второго раунда? — Он задел пальцами мою руку, пощекотал ребра, затем пополз ими вниз по моему животу, но я отодвинулась.

— Мне нужно идти, — прошептала я.

— Бросишь меня в темноте?

Я слегка рассмеялась.

— Сейчас утро, и я не бросаю.

— Кто, черт возьми, называет это утром?

— Самсон, — сказала я. — Он определенно называет это утром.

— Ах. — Он перекатился на спину. — Самсону пришлось бы привыкнуть к поздним подъемам воскресным утром, если бы он был моим.

— Он стоит того, чтобы просыпаться пораньше.

— Поверю тебе на слово.

Я опустила на пол обе ноги.

— Могу я уйти?

Мне понравился его низкий смех.

— До тех пор, пока ты обещаешь вернуться.

Я поднялась на ноги.

— Я еще вернусь.

Пару раз моргнув, чтобы привыкнуть к темноте, я смогла разглядеть груду простыней и жесткие линии тела Карла рядом с Риком. Я смотрела, как Рик меняет позу, прижимаясь к груди Карла.

— Не пропадай, — прошептал он.

Я восприняла это как разрешение уйти, благодарная, что он не настоял на поцелуе моих со вкусом «задница бабуина» губ. Потом нащупала пальцами ног жалкий клочок ночной рубашки и подобрала его, но трусиков нигде не нашла. Поэтому пошлепала босыми ногами, надеясь, что мне повезет, но нет. Мне придется оставить их.

Сувенир на память.

Я представила, как они вместе дрочат, их толстые члены рядом, и только тонкий кусок кружева между ними. Эта мысль была на удивление возбуждающей.

Гораздо более возбуждающей, чем парень в колледже, который украл мои грязные трусики и спрятал их под своей кроватью. Однажды я нашла там пятнадцать пар. Пятнадцать испачканных спермой гребаных пар.

Мудак.

Я прокралась к двери спальни, которая оказалась приоткрытой. Света на лестничной площадке было достаточно, чтобы без труда вернуться в мою комнату. Мою комнату, на все десять минут, что я там провела вчера. Я включила лампу и швырнула вчерашнюю одежду в свой чемодан, всего за минуту собрала свои растрепанные волосы в пучок и почистила зубы в ванной. Потом выудила со дна чемодана смену одежды. Последний писк моды — поношенная пара брюк для верховой езды, футболка оверсайз и «Я люблю свою лошадку» носки. Все отлично, кроме обуви, которая осталась в гребаной машине.

Я с досадой посмотрела на сверкающие шпильки, в которые с важным видом влезла вчера. Твою же мать.