Сладкие папики (ЛП)

— Карл для меня загадка, какой-то сверхчеловек. Но если кто-то еще может сделать это, взять неудачу и превратить ее в топливо, чтобы сделать лучше, думаю, это будешь ты. В тебе есть огонь, маленькая мисс наездница. Огонь, страсть, и ты лучишься, словно солнышко. Никогда не теряй этого.

— Никогда не позволяй мне потерять это, — сказала я.

— Буду стараться изо всех сил.

Мы прошли обратно через двор, мимо конюшни, где Рик повесил ошейник Самсона, будто делал это уже сто лет, и было так хорошо быть рядом с ним. Это было прекрасно.

Если бы я только могла быть человеком, тем человеком, который им нужен. Человеком, которого они так сильно хотели.

Глава 23

Кэтти

Я застыла у машины Рика. Интересно, куда это нас привело и к чему это может привести. И самое главное, к чему бы мне вообще хотелось, чтобы это привело.

— Итак, — начал он. — Куда теперь, красавица? Тебя подвезти? — Затем открыл в приглашении пассажирскую дверь. — Могу опустить крышу, прокатимся с шиком. Куда бы ты ни захотела поехать.

Я скользнула на сиденье, так что ответ стал очевидным. Таким очевидным.

— Домой, пожалуйста, — ответила я. — К вам.

Он взял мою руку, прижал ее к губам и поцеловал костяшки, все до единой. Потом улыбнулся. Рик улыбнулся, и это осветило мой мир.

— Поехали домой, — сказал он.

На обратном пути в Челтенем он поднял мне настроение, настроив глупую радио-станцию и подпевая дурацким песенкам. Он опустил крышу, и это было потрясающе — ветер трепал мои волосы, когда мы набрали скорость. Мне нравилось, как его пальцы в такт барабанили по рулю, как он слегка пританцовывал на своем сиденье. Даже несмотря на то, что мы были выставлены напоказ — напоказ каждому проезжающему водителю автомобиля, лишенные уединения крыши — у Рика не было никаких сомнений, никакого чувства неловкости, и мне это в нем нравилось. Это было что-то, что мне нравилось в них обоих, — то, что их общество ощущалось таким раскрепощенным, таким свободным от давления соблюдения любого вида статуса-кво.

— О, мне нравится эта, — проговорила я, когда заиграла одна из моих любимых песенок.

Рик прибавил громкость.

— Пой, детка, — произнес он глупым голосом.

И я сделала это — спела. Мое маленькое грустное сердце забилось сильнее, я смеялась и исполняла высокие ноты, хотя мой голос скрипел, словно у бурундука, когда я фальшивила.

Он захлопал, когда песня закончилась, и убавил громкость.

— Подруга, нам действительно нужно куда-нибудь сходить, — проговорил Рик. — Выпить, потанцевать и, черт возьми, оторваться.

— Да, — ответила я. — Звучит неплохо. — Я вздохнула, позволив напряжению давящего разочарования исчезнуть. — Звучит действительно здорово.

— Мы все еще должны отпраздновать. Ты же все равно была нереально лучшей на этой неделе, помни это. Нам нужно повеселиться.

Я почти забыла о своем триумфе на работе, и меня вновь охватил легкий трепет.

— Это только первые дни.

— Да, самое начало, но ты отлично справилась. Карл сказал, что ты потрясающая. Он так гордится тобой. — Он сжал мое колено. — Как и я.

Это заставило меня покраснеть. Может быть, я тоже немного гордилась собой.

Когда Рик повернул к их району, я занервничала. Мысль о встрече с Карлом одновременно возбуждала и пугала меня. Неужели он снова станет холодным? Опять будет пугающим? Замкнется от мысли, что я не могу быть той, кого они хотят?

Неужели я не могу быть той, кого он хотят? Было ли это все неизбежно обречено? Эта мысль причиняла боль.

Рик свернул на их подъездную дорожку. Затем выключил радио и поднял крышу, а я завозилась со своим ремнем безопасности, пока мы ждали.

— Не смотри так испугано, — сказал он. — Мы уже дома. Все хорошо. — Парень сжал мою ладонь. — Честно, тебе не о чем беспокоиться, Кэтти. Никакого давления.

— Я знаю… просто… — Я выдохнула и расстегнула ремень. — Пойдем.

Рик открыл входную дверь с широкой улыбкой на лице и бросил ключи.

— Милый, я дома! — крикнул он, и его голос был таким теплым, таким глупым.

Я последовала за ним на кухню и увидела там Карла, прислонившегося к островку с планшетом в руке и кружкой кофе рядом. Все его внимание было приковано к тому, что он делал, — несомненно, к чему-то, связанному с работой. Я часто видела такое выражение лица, когда тот рассчитывал цифры для встреч с продавцами и звонков клиентам. Но было и еще что-то. Может быть, это была стиснутая челюсть, или нехарактерный призрак щетины, может быть, даже что-то большее, что-то невыносимое, какая-то… печаль.

Он был одет в обычную черную рубашку навыпуск и черные джинсы. Его волосы были уложены иначе, чуть менее аккуратно, чем обычно, вероятно, просто высушены полотенцем, и он был босиком. Не знаю, почему это так сильно подействовало на меня, не знаю, почему вид его босых ног на плитке заставил что-то внутри меня затрепетать. Не знаю, почему увидев его таким непринужденным и застигнутым врасплох, у меня перехватило дыхание, мне стало жарко и трудно дышать.

Он опустил свой планшет, когда увидел Рика, в его взгляде было столько вопросов.