Сладкие сны

Вудворд не мог включить в текст что-либо предметное, так как доктор Вули категорически отказывался сообщать что-либо о своем величайшем открытии, касающемся телевидения. Он сказал лишь, что «все присутствующие станут свидетелями переворота в науке».

Доктор Харолд Смит барабанил пальцами по столу «Ну же, скорее!» – говорил он про себя, торопя ход конференции.

Артур Грассьоне сидел за столом напротив дона Сальваторе Маселло и приветливо улыбался мафиозо из Сент-Луиса. Справа и слева от Грассьоне сидели Винс Марино и Эдвард Леонг. Они ловили каждое движение босса, ожидая момента, когда тот примется за мороженое, чтобы безбоязненно приступить к своим порциям.

Патти Шиа почувствовала, что в темноте к ее ногам прикасаются чьи-то руки. Она кольнула одну из них пластиковой вилкой, справа послышался сдавленный стон. Затем она тихонько поставила на колени тарелку с мороженым. Вторая рука, не встречая сопротивления, поползла вверх по ноге Патти и завершила победоносное шествие в подтаявшем мороженом, после чего спешно ретировалась.

Неожиданно где-то впереди возник свет. Сначала в виде цветного прямоугольника, затем стала различима целая движущаяся картина. Перед зрителями возник яркий залитый солнцем сельский пейзаж: быки и работающие в поле крестьяне.

Высокий худой юноша по щиколотку в грязи выпрямился, и все увидели красивое лицо азиатского типа. Засмеявшись, юноша отвернулся. На экране появилось лицо старухи, что-то говорящей на непонятном языке. Старуху сменил вид небольшой деревушки, где мирно играли узкоглазые малыши и лаяли собаки. В стороне группа мужчин точила лясы. По дороге, улыбаясь, шли женщины, худые и грязные, но их худоба была здоровой, а грязь свидетельствовала о честном и нелегком труде.

Изображение деревни померкло и сменилось картиной заката. Свет заходящего солнца золотил деревья, всюду царили мир и покой...

Картины сменяли друг друга на экране, прикрепленном на стене над столом, их пронизывал дух тихого счастья и мирной радости.

Внезапно все звуки перекрыл громкий голос.

– Вы видите перед собой Вьетнам, неизвестный никому из вас, неизвестный даже самим вьетнамцам – по крайней мере, такого Вьетнама они не видели последние двадцать пять лет. Этот Вьетнам – плод воображения моей девятнадцатилетней приемной дочери.

Снова зажегся свет. Рядом с экраном стоял профессор Уильям Уэстхед Вули. Он отдернул занавеску, за которой перед телевизором сидела девушка азиатского происхождения. Она улыбалась, закрыв глаза, а к ее вискам и шее были прикреплены четыре металлических диска, от которых вели провода к телевизору.

– Леди и джентльмены, я доктор Уильям Вули. А это – мое изобретение, «Сновизор». Ваши мечты, фантазии и надежды он посылает на экран в том самом виде, в каком они предстают перед нашим мысленным взором.

В зале воцарилась мертвая тишина. Дон Сальваторе Маселло подался вперед, чтобы разглядеть изображение на большом экране, когда включили свет. Артур Грассьоне с минуту глядел на экран, а потом, ухмыльнувшись, переглянулся с Винсом Марино: нет, это изобретение будет нелегко продать.

Патти Шиа затаила дыхание.

Доктор Харолд Смит обвел взглядом комнату. Вдруг в тишине раздался громкий смех.

Он исходил от сидящего во главе стола Ли (Вуди) Вудворда, заведующего учебной частью.

– И это все? – со смехом спросил он. – Это все? Цветные сны?

Он снова захохотал, поперхнулся от смеха и потянулся за стаканом с водой, стоящим рядом с мороженым.

– По желанию можно сделать стереозвучание, – сказал Вули.

Вудворд прокашлялся и перестал смеяться.

– Вули, – сказал он, – вы собрали такую толпу людей только ради этого? Чтобы сыграть с ними шутку?

Все молчали. Люди, не шевелясь, смотрели на доктора Вули так, словно он попал в автокатастрофу и нуждался в неотложной помощи.

– Как вы думаете, что это? – вежливо спросил Вули, указывая на большой экран, на котором изображение дублировало картины на экране телевизора, находящегося перед девушкой.

– Хм! Создать такой надувательство довольно просто, – ответил Вудворд.

– Подойдите поближе и удостоверьтесь, что это не обман.

Вудворду вовсе не улыбалось, чтобы в фарсе обвинили руководство Эджвудского университета. Он поднялся из-за стола.

– Вули, очевидно, вы будете уволены.

– С завтрашнего дня – как вам будет угодно. – Вули тронул девушку за плечо. – Лин Форт, ау! Пора заканчивать.

Она грустно открыла миндалевидные глаза и улыбнулась Вули, снимающему диски с ее висков. Картина исчезла – как на большом экране, так и на маленьком.

Вули показал публике четыре диска с проводами:

– Вот все, что для этого требуется. Плюс ваше воображение.

Он жестом попросил Вудворда подойти. Вудворд занял место девушки-азиатки, и Вули начал прилаживать диски к его голове.

– Совершенно необязательно прикреплять их к каким-то определенным точкам, – мимоходом объяснял Вули. – На висках и шее, в любом месте.

Когда он приладил последний диск к правому виску Вудворда, тот зажмурился.

– Не надо напрягаться, – сказал Вули. – Просто думайте о чем угодно, о чем вам больше всего нравится.