Сладкие весенние баккуроты. Великий понедельник. Роман-искушение

Детина, которого звали Хамоном, нахмурился и вопросительно покосился на своего соседа – человека среднего роста, который, однако, на голову был выше Фаддея. Тот несколько раз кивнул головой, а потом глубокомысленно произнес:

– Есть множество книг на свете… – Вместо того чтобы закончить фразу, он еще раз кивнул головой.

– И первейшая из книг, Биннуй, – книга Закона Моисея, – изрек Фаддей, и черные его глаза еще ярче вспыхнули в лунном свете.

Наступило молчание. И кто-то из слушателей, видимо отягощенный этим, решил подать голос:

– Того, о чем ты нам рассказывал, нет в Законе.

– А ты внимательно слушал Закон?! – радостно встрепенулся Фаддей, и борода его запрыгала, наскакивая на рот и на глаза.

– Как все. Когда раввин в синагоге…

– И самое начало помнишь, про Сотворение?

– Кто ж не помнит…

– А если внимательно слушал и помнишь, зачем утверждаешь ложь?! – еще радостнее воскликнул Фаддей.

Тут уже полное молчание наступило на поляне между пальмами. А Фаддей изрек:

– Истинно говорю вам: никогда не выступал я против Закона. И то, что я начал рассказывать, я сейчас повторю, на Закон опираясь. А Биннуй, мой друг и товарищ, – тут Фаддей длинным ногтем своим указал на второго спутника, – который знает Закон, как шему, будет слушать меня и спрашивать, если что-то не поймет или что-то ему покажется неправильным.

ФАДДЕЙ замолчал и сперва посмотрел на огонь, затем на своего друга Биннуя. А тот достал из кармана на поясе несколько стружек и аккуратно поместил их в сосуд с огоньком, почти не потревожив пламени.

– «В начале сотворил Бог небо и землю». Первая строчка Закона, – начал Филипп и спросил: – О чем она вам говорит?

Все молчали.

– Что вы в ней слышите? Что в ней видите?

И снова Фаддею ответило молчание.

– А я так вижу и понимаю. Небо Первого дня – это не то небо, которое мы видим у себя над головой, которое было сотворено во Второй день и испорчено в начале Смешения. Небо Первого дня – это мир идеальный, мир благой, мир Мысли Божьей. И в небе этом поместился и пребывал Господь Мудрости – и шесть его ликов, которыми Он к нам обращен, шесть атрибутов, как скажут нам эллины, а именно: Благая Мысль, Лучшая Истина, Избранная Власть, Святое Благочестие, а также Целостность и Бессмертие. Их сотворил Бог Мудрости в Первый день. И в Книге Моисея они называются небом, а пророк Исаия называет их серафимами. И что мы можем о них сказать? – спросил Фаддей и посмотрел на Биннуя.

– О них немногое известно, учитель, – ответил тот. – Но можно о них сказать, что по природе своей они огненные, что у них шесть крыльев…

– Нет-нет, не забегай вперед, – радостно перебил его Фаддей. – В Первый день, когда Господь Мудрости создал их, не было у них крыльев, и огненность свою они не сразу получили. Сперва они были совершенно идеальны, как мысли Божии об Истине, которую, как говорит апостол Филипп, можно назвать также Благом, и Любовью, и Порядком. «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною…» – продолжал Фаддей. – Видите? Уже во втором стихе Моисей указывает нам на Злого Духа. Бездна – это он. И тьма – это он. И пустота – это он. И можно называть его сатаной, как делают иудеи, или дьяволом, как греки, или вслед за парфянами нарекать Ариманом. Имя не важно. Важно для нас то, что он не был сотворен и пребывал изначально, как и Господь Мудрости. И был он в Первый день темен и пуст. Таясь в бездне, растекаясь во тьме, он заключал в себе ложь, ненависть, богохульство, анархию и смерть, которые еще не выплеснулись из бездны и таились в ней, подобные злым мыслям. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». Таков третий стих. О нем что мы можем сказать? – спросил Фаддей. А Биннуй ответил:

– Я так полагаю, что Господь создал тогда Священный Огонь, который осветил Вселенную.

– Вселенной тогда еще не было, – поправил Фаддей. – Но свет этот действительно был прообразом Благого Огня. И прежде всего осветил он Небо Господне. И именно тогда великие серафимы, которых первыми создал Господь, воспылали огнем и пламенем просветились… «И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы…» То есть уже тогда, в Первый день творения, небо ангельское было отделено от бездны, в которой таился Злой Дух. И Свет разделил их в мыслях, так как всё тогда было мысленным, или идеальным. Благой Мыслью Господь Мудрости наш мир задумал и мыслью создал небо ангельское. Благим Словом сотворил Свет. Благим Делом стал творить тот мир, который мы называем материальным. Но это было уже на Второй день, с которого началась эра Творения и к которому мы сейчас перейдем… Скажи мне, Биннуй, я пока ничего не нарушил в изложении Закона Моисея?

– Никак нет, учитель. Ты просто разъяснил нам то, что никогда не разъясняют раввины.

– Правильно понимаешь, – одобрил Фаддей и продолжил проповедь: – «И создал Бог твердь. И назвал твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй».

– Ты сократил стихи. В Законе пространнее сказано, – тут же заметил Биннуй. А Фаддей ему возразил: