Сладкие весенние баккуроты. Великий понедельник

Мой бес, как мне рассказали, по одному слову Спасителя выскочил из меня, — продолжал Фаддей. — С Хамоном было иначе. Я хорошо помню и вот свидетельствую перед вами. Спаситель сказал: «Выйди, дух нечистый, из этого человека». Но они не послушались, потому что их было много. И пришлось тогда Спасителю напрячь силы и спросить их: «Как тебе имя?» И Злой Дух уступил и ответил Ему: «Легион». И вот уже имя названо, и, стало быть, Спаситель получил власть изгнать сатанинское воинство. Но и тогда изгнать не удалось, так как — помните? — бесы стали требовать от Него, чтобы Он не убивал их «прежде времени», а позволил им переселиться в свиней, которые в то время паслись около озера. И лишь когда бесы и демоны вселились в несчастных животных, Спаситель смог наконец изгнать их. И стадо бросилось с кручи в воду, и свиньи, конечно, утопли, но бесам в воде еще лучше, чем на воздухе, потому что трупы там разлагаются намного медленнее…

Великое сражение разыгралось тогда на земле Гадаринской, возле Гергесы, на берегу озера-моря! Спаситель специально привел нас туда, чтобы мы видели, постигли и свидетельствовали. И тяжко, с трудом далась Ему эта битва! — заключил Фаддей.

— Прошло немного времени, и Учитель отправил нас по всей Галилее, — подхватил Филипп, заговорщически глядя на Иуду. — И велел прежде всего изгонять бесов. И мы изгоняли. А ты, Фаддей, как мне рассказывали, лучше всех изгонял их, и изгонял во множестве. Так что, если логически рассуждать, число бесов должно было уменьшиться, а сила их ослабнуть.

Фаддей посмотрел на луну, а потом сказал:

— Дальше стало еще труднее. Помните, мы ждали Спасителя, который, взяв с собой Петра, Иакова и Иоанна, взошел на гору, а нас оставил внизу. А утром пришли люди, и среди них — Дионисий, которого мы тогда не знали. Он мальчика своего принес и спросил: «Где ваш Учитель?» Зилот повел его к Андрею. Андрей спросил: «Зачем тебе Учитель?» А Дионисий заплакал и долго не мог говорить. А потом стал рассказывать: «Вот, сын у меня единственный, один у меня он, и с детства в нем бес поселился. Когда он его схватывает и терзает, мальчишка начинает кричать, падает и испускает пену. И особенно тяжко страдает в новолуние, потому что кидается в воду или прыгает в огонь, пытаясь с собой покончить. А после немеет и целыми днями лежит без движения, как паралитик… Помогите, добрые люди, попросите своего Учителя, чтоб Он исцелил мне сына». Так он попросил Андрея…Ты разве не помнишь?

— Меня не было. Мы отошли с Толмидом, — сказал Филипп.

— Я был. И я помню, — сказал Иуда.

— Ну вот, — продолжал Фаддей, — Андрей улыбнулся, обнял Дионисия и сказал ему: «Не нужен тебе Спаситель. Мы сами твоего мальчика вылечим. Учитель дал нам власть изгонять бесов. Пойдем покажешь». И они пошли к мальчику. Он лежал без движения, а вокруг него толпились люди, которые пришли с Дионисием. Андрей возложил на мальчика руки, призвал имя Спасителя и прочел молитву, которую Он нам дал. И мальчик, у которого глаза были до этого закрыты, открыл их, улыбнулся Андрею, а потом… вцепился ему зубами в руку, так что кровь брызнула… Ты помнишь его лицо?

— Ты меня спрашиваешь? — спросил Филипп, потому что Фаддей на него смотрел.

— Глаза у него были зверские, — сказал Фаддей. — И бездна ада была в этих глазах. И ад ликовал и смеялся. Андрей же боялся пошевелиться, чтобы не сломать зубы ребенку, потому что вцепился он, как собака, как пес бешеный. А когда отец разжал ему зубы, Андрей усмехнулся и сказал: «Пусть кто-нибудь другой им займется. Похоже, я еще не проснулся как следует и нет во мне силы…» И, кажется, ты, Филипп, потом стал изгонять из него беса…

— Говорят тебе: меня не было с вами! — почти закричал Филипп. — Мы с Толмидом пошли в гору, потому что проснулись и увидели, что сверху из облаков вышли Учитель и Петр с Зеведитами. И мы пошли их встречать. А вы остались внизу.

— Андрей меня попросил, — сказал Иуда. — Но я медлил. И тогда вызвался Иаков Малый, Алфеев. Но у него тоже не получилось. И тогда ты, Фаддей, подошел к отроку. И он, как только тебя увидел, сразу успокоился и сел, привстав на локтях. А когда ты достал свою склянку и стал кропить мальчонку ослиной мочой…

— Это ниранг, — перебил его Фаддей. — Он уже через неделю перестает быть просто мочой. А после сорока дней в погребе моча, смешанная с золой… Самое сильное средство из всех, которые мне известны, — вздохнул Фаддей и замолчал.

А Иуда прекрасно улыбнулся и ласково сказал:

— И огонь, который ты разжег, тоже не подействовал. Мальчик стал поносить тебя бранными словами. И не смущало его, что рядом стоит его отец, другие взрослые люди…