Сладкие воспоминания

— Как ты могла? — Он схватил стул от кухонного стола и швырнул его в стену. Теперь на стене заметные отметины и небольшая вмятина, в то время как стул со сломанной ножкой лежит на полу. Я отпрыгнула, не зная, стоит ли мне попытаться его успокоить или уйти другую комнату для защиты.

— Уилл не его сын! Ты психованная сука!!!

Я начала выходить из комнаты, чтобы подождать в гостиной, но слова заставили меня остановиться. Телефонный звонок связан с Уиллом. Хильда что-то натворила. По звукам кажется, что нечто ужасное.

— Я хочу его забрать! — был его ответ на нечто, сказанное на другом конце.

Пока он слушает, его дыхание становится быстрее, а его лицо отражает такую ярость, что я занервничала. Но не покинула комнату. Я жду, пока он закончит разговор. Теперь он встретился с ещё одним препятствием. Тем, которое создала мать Уилла.

— Отлично, — теперь его голос устрашающе спокойный, низкий и холодный, без каких-либо эмоций. Его спокойствие страшнее, чем повышенный тон. — Делай, что должна. Найди своё счастье. Я покончу с этим. — Он оборвал звонок, телефон остался в его хватке, пока Стоун тяжело дышит через нос.

Я не шевелюсь. Он не говорит, а время идёт. Хотя я хочу подойти к нему и обнять его. Хочу успокоить его, но не думаю, что он желает, чтобы я подходила. Ему нужно пространство. Это означает и от меня тоже.

Он не видел Уилла и ничего не слышал от него с прошлой недели. Он пытался дозвониться, но няня всегда говорила, что Уилл не может подойти к телефону или же он не дома. Стоун также не хотел давить слишком сильно, опасаясь, что это привлечёт внимание его отца. Судя по его реакции на звонок Хильды, случилось что-то ещё. Стоун кажется решительным и сломленным в одно и то же время. Что бы ни сделала Хильда, это не может повлиять на тот факт, что Стоун биологический отец Уилла.

— Жена сенатора узнала о Хильде. Поэтому она приехала сюда. Не из-за Уилла. Сенатор умолял её вернуться, и он отвёз её в грёбанное Малибу. Она в Калифорнии. Она не собирается мне помогать. Помогать своему сыну. Она сказала, это привлечёт нежеланное внимание к ней, чего не хочет её драгоценный сенатор. И если я продолжу давить, она откажется от любых прав на Уилла. Согласится на единоличную опеку отца над Уиллом и заживёт как богатая любовница.

Теперь его голос не озлоблен, он пуст. Опустошён. Его боль очевидна, но дело в мучительных словах, произнесённых им абсолютно без эмоций. Я отказываюсь верить, что он сдаётся, несмотря на то, что в его словах звучит поражение.

— Она никогда ему не нравилась. Уиллу. Ему не нравится Хильда. Он хочет, чтобы она ему нравилась. Думаю, он борется с собой. — Стоун жёстко рассмеялся, но в смехе отсутствует веселье. — С тем, что он чувствует к своей матери, будучи шестилетним ребёнком. Иисус, он будет таким же сломленным, как и я. Чем сильнее я борюсь за то, чтобы это прекратить, тем хуже становится. У меня появляется передышка, но потом всё отскакивает на несколько шагов назад.

Я не шевелюсь. Хочу. Боже, я так сильно хочу к нему подойти. Но остаюсь на месте. Ему сложно даже произносить всё это вслух. Рассказать всё это мне — его способ справиться. Стоун даже ещё не посмотрел на меня. Он всё ещё сфокусирован на стене перед ним, которую испортил.

Он провёл рукой по волосам и вздохнул.

— Я не создан для того, чтобы иметь детей. Я никогда не хотел их. Каким, нахрен, образом я должен быть отцом мальчика, когда у меня самого не было примера для подражания? Почему я не осознал, что у меня нет никаких способностей быть родителем, ещё в свои пятнадцать? Парни-подростки должны быть, нахрен, заперты, пока не научатся думать чем-то, кроме своих членов.

Моё сердце разрывается, пока он говорит, что не создан быть отцом. Что не может справиться с такой ответственностью. Что не имеет понятия, как сделать всё правильно. Он верит в каждое слово, которое говорит. То, как слова срываются с его губ и ранят его самого, говорит, что он не хочет, чтобы они были правдой, но верит, что так и есть.

— Я не отец. Ни один ребёнок такого не заслуживает. — Он указал на себя. — Вот почему я настаивал на контрацептивах. Я совершил огромную ошибку однажды, но судьба не поступит со мной также во второй раз. Слава богу, мы не создали жизнь. Я бы не смог с этим справиться. Особенно сейчас. — Он посмотрел на меня. Его глаза были такими потемневшими и потерянными. Боль, с которой он жил всё детство, ясно просматривается в его голубых глубинах. Когда он обнажил свою душу передо мной, поделился болью, я смогла не разбиться. Держу себя в руках и нахожу силу, о которой и не подозревала, пока слушала его.

Он не хочет ту жизнь, которая растёт внутри меня. Не может справиться с отцовством. Он назвал мою беременность ошибкой. Стоун не осознаёт этого, но так и сделал. И хотя я с ним не согласна, поскольку знаю, каким мужчиной он является. Поскольку знаю, что он будет замечательным отцом. Но дело в том, что он сам так не считает. И не хочет быть отцом. Он абсолютно уверен, что он не способен быть хорошим родителем.