Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ)

Нет, Анна, это ощущение не спутать ни с чем. Ты всё думала и гадала, уверенная, что те моменты, когда ты ласкала себя, это и есть именно то самое. Щекотка и лёгкая сладость… но без всяких всплесков и волнений. Нет, это было совсем другое. Даже близко не то… вот оказывается, как это бывает… я поняла, что испытала свой первый в жизни оргазм.

Глава 24. Анна. Доброе утро

Проснулась я рядом с ним, Курт всё ещё спал, откинувшись на ворох белья. Я только и помнила, как с трудом добралась до кровати, плюхнулась рядом и тоже заснула. Тело требовало дополнительного отдыха после изнурительной генуборки и сумасшедшего секса… Ох, Анна, ты не за что не скажешь ему, что с тобой происходило. Пусть думает, что просто терпела его в себе… я готова была врать, лишь бы не выдать правду. Вот ещё, обойдется. Так я буду чувствовать себя уязвленной. Курт купил меня, как продажную шлюху, а я еще должна радоваться и получать удовольствие от этого? Это означало совсем себя не уважать. Тело — одно, душа — совсем другое. Ее Курту не удастся заполучить.

Тяжёлый вздох покинул грудь: тем более, что моя душа ему совсем не нужна…

Я с грустью встала с кровати и оделась. Курт привез целых два мешка одежды, так что в них легко нашлось симпатичное домашнее платье — он ясно дал мне понять, в каком виде хочет видеть меня дома. А я подчиняюсь. Как же мерзко на душе от этого…

А если бы не было этого договора, если бы мы вдруг любили друг друга? Все происходящее сейчас между нами предстало бы в другом свете. Я затрясла головой, понимая, какие глупости лезут в мои мысли. Слишком большая пропасть между нами. Не те отношения. Ему нужен секс и мое тело, а мне безопасность моих девочек. Я его ненавижу, а ему плевать на меня. Вся его забота — бережное отношение к вещи, которую он хочет почаще использовать. Почаще… мурашки прошлись по моему телу, а между ног вдруг сладко заныло.

Я быстро прошла в ванну и плеснула в лицо холодной водой. Очнись, Анна. Ты не Аллель. Нельзя думать тем, что у тебя между ног.

Ужасно хотелось есть. Живот от голода крутило до боли. Кажется, я не ела со вчерашнего обеда, а потом… Я взглянула на Курта, всё ещё спящего в комнате. Дверь в спальню была открыта, и его большое тело хорошо просматривалось с кухни. Нет уж, не смотреть!

Кухонька показалась мне весьма уютной: отделана в деревенском стиле, но с современными приборами и очень красивой посудой. Вот только я не заметила, что ей кто-то пользовался. Холодильник, получавший питание от солнечных батарей, наверное, тосковал от одиночества. Вчера в нем я нашла все для блинчиков: яйца, соль, сахар и масло. Ещё на нижней полке соседнего шкафа отрыла овсянку и пачку соды. Это все, что в доме Курта было из съестного. Где он вообще питается?

Делать было нечего, на завтрак я сделала оладьи и овсянку с маслом.

Уже и без того стало понятно, что пересекаться с Куртом нам все же придется, не сидеть же мне все время в комнате. Тем более в моей комнате сейчас находился он!

Как только на кухне запахло едой, Курт тут же проснулся. И почему я не удивилась? Вчерашние блинчики-то он все съел. Всю внушительную стопку. Я хотела отнести их девочкам, но меня сморил сон. А он съел все один! Какое-то время я даже хотела отчитать его за это, но передумала.

— Ох, вот меня рубануло, — Курт проволочился на кухню, небрежно натягивая на себя домашние штаны, белые в полоску. Если честно, выглядел он совсем нелепо, — Пахнет отпадно. О, сегодня оладьи. Надеюсь, угостишь.

— Угощу, — процедила я сквозь зубы. Надеюсь, он услышал мой тон и проявит такт. Угощать я его не хотела, а отказать не могу.

Курт прошел к раковине, плеснул в лицо пару раз водой и помотал головой.

— Ух, хорошо… — сказал он.

— Ты опять проспал почти четырнадцать часов.

— Не знаю, что эта за фигня. Никогда такого не было, чтобы после секса вырубало. Ужасно неудобно. Может быть, потому что я на рейде совсем не спал. Почти двое суток, — Курт посмотрел на меня и подошёл ближе, — Отлично выглядишь, красавица. Доброе утро.

Он меня обнял, вдохнул запах моих волос и поцеловал в щеку, а я напряглась.

— Слушай, прости что так быстро вырубился, — прошептал он мне на ухо, — В прошлый раз тоже как-то некрасиво получилось.

— У нас не те отношения, чтобы делать что-то красиво. Можешь не стараться. Засыпаешь — засыпай, от горя не умру, — ответила я, сопротивляясь дурманящему запаху его тела.

— Если что, ты всё-таки извини, не было у меня никогда постоянной бабы. Никто не ходит по кухне с утра, и блинчиками не кормил. Я не знаю, что там к чему.

— Я не постоянная, — огрызнулась я, а у самой предательски разлилось тепло в груди, — Неужели совсем никогда не было? Даже если и так, можно понять, как обращаться с хрупкой девушкой.

— Ну… скажем так, мои девушки были не совсем хрупкие. Некоторые из них могли победить меня на ринге. Зато были всегда в шаговой доступности. Это ценно, когда занят целыми днями.

Он сжал меня сильнее, и я пискнула.

— Прости, больно? — спросил он.