Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ)

Курт ушел по делам, а я осталась одна, с его запахом на теле. Этот запах… От него крутило внизу живота. Я снова пошла в ванную, чтобы умыться. Своими поцелуями этот ужасный мужчина снова сделал меня влажной. Но вместо того, чтобы умыться, я достала грязную футболку Курта из корзины для грязного белья и начала вдыхать его животный запах, как сумасшедшая. Внизу живота окончательно скрутило и запульсировало. Я нырнула рукой в трусики и, вдыхая его запах, начала массировать клитор. Оргазм накрыл меня так быстро и неожиданно, что у меня подкосились ноги и я села на пол, не в силах подняться.

От досады я заколотила руками о пол, выкинув грязную футболку подальше от себя, словно что-то ядовитое.

Анна, нельзя, нельзя желать первого, кто отнёсся к тебе по-человечески в постели. Просто на фоне Мареля он совсем другой… но по сути такой же. Просто использует тебя. Я сидела на полу и плакала от досады, а мои ноги были слабыми от оргазма ещё долгое время.

Глава 25. Анна. Непредвиденные обстоятельства

— А как же очищение? — первый вопрос, которая задала София, когда я пришла в дом девчонок со странным указанием Курта, — Если мы надышимся токсинами, счётчик пойдет заново.

— Тот же вопрос я задала Курту, а он ссылается на Квартейл и опять тянет. Что-то мне подсказывает, они темнят, — покачала я головой, — Недоговаривают, уходят от ответа. Я бы подумала, что гипергрибницы имеет первостепенную важность, и они пожертвовали карантином, чтобы ее уничтожить, но почему они сразу не сказали об этом? Зачем молчать?

— Может, не хотят, чтобы мы возмущались? — предположила София.

— А у нас есть возможность возмущаться? — ответила я вопросом на вопрос, — Впрочем, это совсем не важно. Мы уходим через три месяца, девочки, за это время нужно все подготовить. А пока делаем то, что они хотят от нас.

— А как ты эти дни… ну… с ним жила? — опустив глаза, спросила Дария, — Все хорошо? Он тебя не обижал? — Я жила с ним так, как он хотел, — поджав губы, сказала, — Ведь именно поэтому он сделал обмен, не так ли? Курт не обидит меня больше, чем я это ему позволю.

— Мы тут поговорили, — сказала Кэти, кутаясь в толстовку, — У тебя не было выхода, Анна. Спасибо тебе. Неизвестно, что было бы с нами сейчас.

— Не будем об этом. Что сделано, то сделано, — и все же, мне было приятно, что девочки не осуждают меня, напротив, поняли, зачем я так поступила, — Вылазка назначена через два дня, поедем я, София, ты, Дария и ты, Кэти. Не знаю, одна ли там гипергрибница, но если мы можем помочь, отказывать нельзя. Ох…

Я схватилась за низ живота, почувствовав резкую боль. Как же не вовремя! Я совсем о них забыла. Так всегда начинались месячные, а это означало, что, скорее всего, я не поеду. Или никакой вылазки не будет.

— У нас закончились обезболивающие, — сразу догадалась Дария, — Анна, ты не сможешь в таком состоянии никуда ехать. Я знаю, как у тебя проходят месячные. Ты даже с дивана не сможешь встать.

— Ничего страшного. Закинусь обезболивающими, Квартейл обещал прислать партию лекарств сегодня, потом двинемся.

Я оказалась не права, а вот Дария сидела рядом со мной на следующей день, как с больной. Все, как в Перианте.

Я лежала на том самом диване в кабинете Курта, и мне было все равно, что на нём происходило раньше. Тут было уютно и тепло, и это притупляло боль. А ныло так, что хотелось выть. Я надела длинное джинсовое платье из той одежды, что добыл для меня Курт. Сегодня никаких коротких юбок и соблазнительных вырезов — мне было не до исполнения контракта.

— Это точно… ну… не я? — все беспокоился Курт, почему то испытывающий неловкость, когда советовался с Дарией о моем недуге. Он подумал, что был слишком груб и повредил мне что-то. Но Дария его переубедила:

— Нет, Курт, у Анны всегда были болезненные месячные, с возрастом это только ухудшилось. Не молодая уже, — подмигнула мне Дария, а я бы её толкнула за это, но слишком корчилась от боли. Обезболивающие помогли на пару часов, но потом снова стало ныть. Я бы приняла еще, но они закончились, ведь Квартейл так и не новую партию.

— Ну какая же ты старая? Девчонка совсем, — сказал мне Курт, улыбаясь, когда Дария ушла. Он сел передо мной на корточки, убрал со лба прядь рыжих волос и погладил тыльной стороной ладони мою щеку. Я старалась дышать не глубоко, чтобы боль не отдавала в живот. — Зелёная ещё. Мне нравятся женщины постарше. Вот через лет десять будешь совсем в моем вкусе, — пошутил он.

— Да уж, сегодня я не смогу дать то, что ты просишь, — на выдохе сказала я ему.

— А это точно не я? — в тихую снова спросил Курт. Он все беспокоился, что я могу не выдержать его чрезмерного напора и возбуждения.

— Нет, Курт, Дария же тебе все объяснила. Это совсем не связано с нашей близостью.

— Мне все кажется, что я мог бы с тобой помягче… да вот не умею. Обещаю научиться.