Сладкий дикий рай

– Джесси, не бойся, никакой дьявол не выскочит на тебя из темного угла. Расскажи, что так тебя терзает, и это поможет побороть – страхи.

Она снова опустила голову и потерлась щекой о его грудь.

– Они… они всегда начинаются с моей мамы, – прошептала она.

– С того, как она болеет?

– Как она умирает. Она лежит в агонии в каморке на чердаке у мастера Джона, и ее скрывает одеяло, и я знаю, что сейчас увижу, но не могу его не поднять. И вот я подхожу все ближе и ближе и наконец поднимаю одеяло, но мама уже мертва. Она мертва уже много дней, потому что ее глаза превратились в два черных провала и тление и черви разрушили ее плоть. А я смотрю на нес, смотрю, и тогда…

– И что тогда, милая?

– И пока я смотрю на нее, она превращается в меня, и это ужасно, потому что…

– Что, Джесси?

– Я… я не желаю умирать так, как умерла она, – пробормотала Джесси, спрятав лицо у него на груди.

Он помолчал и промолвил:

– И она умерла в ту ночь, когда мы встретились.

– Да.

– А ты пыталась раздобыть для нее лекарство или денег на врача?

– Да. – Джесси еле шевелила дрожащими губами. Дыхание, касавшееся его груди, стало горячим и прерывистым. Тонкие пальчики непроизвольно сжались. – Ты должен понять… Роберт был так добр ко мне в тот день. Ее Пришлось бы хоронить даже без гроба, если бы он не настоял и не заплатил за него сам.

– И это все? – с глухим ругательством воскликнул Джейми, и голос у него странно дрогнул. – И этот кошмар лишает тебя сна?

– Иногда… – Джесси снова содрогнулась от страха. – А иногда он меняется.

– А нынче ночью?

– Нынче ночью было еще хуже. Я снова смотрела на нее, к в это время она превращалась в меня. И я увидела, что лежу под этим рваным одеялом, и поняла, что я умерла. Я умерла… точно так же, как моя мать.

– А меня ты там видела?

Еще бы не видеть! Она отлично помнила, как он смотрел на нее во сне и как Хоуп увивалась вокруг него. А еще Джесси помнила младенца – худого, посиневшего, мертворожденного младенца.

– Да, я видела тебя.

– И что я делал?

– Ты смотрел на меня – очень сурово, очень мрачно-

– Почему?

– Потому… потому что на мне лежал наш ребенок и он тоже был мертв.

– Джесси! Джесси! – Джейми подхватил ее на руки и уселся, баюкая, как маленькую. Ласково потерся подбородком о макушку. Осторожно расправил судорожно сжатые пальчики и положил на круглый теплый живот. – Вот послушай? Он и сейчас дерется. Он сильный и здоровый в точности как и ты, и вы оба будете жить. Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то дурное!

Джесси отчаянно цеплялась за него, уткнувшись носом в широкое плечо, а он обнимал ее крепко-крепко.

– Доверься мне, – шептал Джейми, сплетая с ней свои пальцы. – Доверься мне, я всегда буду рядом и не позволю, чтобы ты голодала или испытывала в чем-то нужду.

Впервые в жизни Джесси чувствовала себя в безопасности.

Чувствовала, что о ней заботятся…

Она опустила голову ему на плечо. И не смогла удержать зевоту – измученная, счастливая, она больше не боялась ужасных снов.

– Там было что-то еще? – поинтересовался он. – Что, милорд? – полусонно пробормотала она.

– В твоем кошмаре. Там было что-то еще?

– О… да. Когда ты смотрел на меня, с тобой была Хоуп.

– Ах ты, ревнивая лисичка, – ласково рассмеялся Джейми.

– Неправда, милорд, это не так, – встрепенулась Джесси. – Правда.

– Я вовсе не… – Она умолкла, вслушиваясь в протестующие толчки, сотрясавшие живот. – Я… стала такая огромная… – вырвалось у нее.

– Это ненадолго, мадам, – хмыкнул Джейми, прижимаясь подбородком к теплой макушке. – Нам осталось недолго ждать – до конца февраля или начала марта.

– Недолго, – подтвердила она. И снова невольно вздрогнула от страха.

Джейми прижал ее крепче и повторил: – Я всегда буду рядом. Я не оставлю тебя ни на миг, и все будет хорошо.

И Джесси поверила ему. Она взглянула на него со счаст-ливой, благодарной улыбкой, а потом зажмурилась и сама не заметила, как заснула.

Джейми осторожно опустил ее па подушку, отвел с лица пушистые локоны и долго любовался, как смягчились в за-бытьи чудесные черты. С каждым днем она казалась ему все краше, и он все сильнее отдавался во власть этих чар. Временами он вел себя как влюбленный мальчишка, и готов был следить за ней часами, ловя каждое движение, каждый оттенок чувства на подвижном милом лице.

Сожаления… Нет, он ни о чем не жалел.

Джейми был полон решимости сделать ее своей и жениться на ней, потому что сердцем почуял в пей то пламя и силу духа, что были под стать его собственным, что были способны потягаться со стихией в этих диких, глухих краях. Он не сомневался, что, так или иначе, добьется своего и сделает ее своей женой, и был уверен, что сможет разбудить в ней чувственность и страсть, несмотря на всю ее ненависть к нему и ярость. Джейми был настолько самоуверен, что вообразил, будто после этого сможет заставить ее приехать сюда, чтобы стать его опорой.

Но он не смог добиться одного – заставит ее полюбить.

Да, Джесси стала его женой, скоро у них родится ребенок, и нет причин опасаться, что он потеряет ее.