Сладкий грех

От этих сладких мыслей его отвлекли голоса. По лестнице поднимались три дамы — Офелия Оукли и еще две дебютантки. Они щебетали как сороки. Поднявшись на этаж, все они вопросительно на него уставились. Не желая выглядеть нелепо, он кивнул дамам и прошел дальше по коридору, удаляясь от дверей дамской комнаты. Девушки проводили его взглядами, хихикая и перешептываясь. Затем поспешили в ту же комнатку, в которой до сих пор скрывалась Миранда.

Интересно, что заставляет женщин ходить группками, подобно стаям гусынь?

Прошла, казалось, целая вечность, когда дверь наконец открылась и оттуда вышла Миранда. Лицо ее было бледным, зеленые глаза казались огромными от досады. Она вцепилась в ридикюль с такой силой, что даже костяшки пальцев побледнели.

Он в три прыжка преодолел разделявшее их расстояние.

— Что такое? Одна из этих девиц дурно с вами обошлась?

Она выглядела беспомощной и растерянной.

— Нет, они просто не обращали на меня внимание. Как обычно.

Не заботясь о том, что их могут увидеть, он взял ее за подбородок, большим пальцем руки гладя нежную кожу.

— Что же тогда привело вас в такое состояние?

— Ничего.

Она тряхнула головой, избавляясь от его прикосновения. Он же вместо этого взял ее за руку.

— Я не слепой. Что-то явно произошло.

Она попыталась было вырваться, но он не отпускал.

— Оставьте, Вайльдхевен. Это не ваша забота.

— Вы моя забота, Миранда, независимо от того, нравится вам это или нет. — Он повел ее по коридору в укромную нишу, которую заприметил здесь раньше. — А теперь рассказывайте, что вас огорчило.

Она так долго и пристально смотрела на него, не смущаясь, что он успел подумать, будто совсем уж стал ей безразличен. Потом она тяжело вздохнула и высвободила руку, чтобы можно было открыть сумочку. Каждый нерв его напрягся, когда она достала оттуда свернутый листок бумаги.

— Новая записка?

Она кивнула, плечи ее безвольно опустились.

— Как ему это удалось? — прошептала она. — Мы же были в зале, где полно людей.

Аккуратно разжав ее пальцы, он взял записку. Руки ее дрожали, и на это было больно смотреть. Его Миранда всегда была такой бесстрашной, даже когда сражалась с ним один на один ради блага Джеймса. Он взял ее под руку, и она непроизвольно вцепилась в него, пока он медленно разворачивал записку:

«В ЛОНДОНЕ ТЕБЯ ЖДЕТ СМЕРТЬ. УЕЗЖАЙ СЕЙЧАС ЖЕ ИЛИ БЫТЬ БЕДЕ».

Он насмешливо приподнял бровь.

— Как драматично.

— Наверное, он решил, что недостаточно доходчиво мне объяснил, — вымолвила она, но шутка получилась вымученной. — Вайльд, записка оказалась у меня в сумочке. Как такое возможно? Все были в музыкальном салоне. Он наверняка был среди присутствующих.

— Вы правы. Это мог быть кто угодно. Слуга или даже кто-то из гостей. Я, к сожалению, за этим не следил. Не мог глаз от вас отвести.

— Я польщена.

Мимолетная улыбка скользнула по его губам.

— Вы заманили меня в свою паутину чар, — проворковал он, поднося ее руку к губам.

— Вы никогда не перестанете меня искушать?

Смысл этой фразы был в том, чтобы его упрекнуть, но вместо этого в ней звучал легкий намек на скрытое желание.

— Я же упрямое существо, — напомнил он ей. — И сейчас я настаиваю, чтобы вы как можно скорее отсюда уехали. Где-то здесь затаился ваш враг.

В глазах ее сверкнуло неповиновение, но потом она плотно сжала губы и кивнула.

— Я уже закончила выступление, на которое была ангажирована.

— Увидимся дома. — Он поднес палец к ее губам. — Ни слова против.

Она так мило сморщила носик, что сердце его сжалось.

— Я не глупа, Вайльдхевен, и понимаю, что будет безопаснее, если вы проводите меня домой.

Он галантно предложил ей руку, и она взялась за нее.

— Обычно мужчинам не нравится, когда их считают «безопасными». Это все равно, что быть безобидным, — заметил он, ведя ее назад к лестнице. — Но в данном случае я почту за честь быть вашим героем.

Миранда вернулась в музыкальный салон, Вайльдхевен следовал за ней тенью. Она настояла на том, чтобы отпустить его руку и самостоятельно вернуться к гостям, несмотря на то, что таинственный недоброжелатель, который подбросил ей записку с угрозами в сумочку, мог все еще там находиться. Она заглядывала каждому встречному в глаза, надеясь, что по взгляду сможет определить его. Но ни у кого не выросли рога или копыта, злодей ничем себя не выдал. Она сообщила о своем уходе хозяевам дома и в одиночку спустилась на первый этаж в холл. У двери одиноко стоял единственный лакей, так как музыкальный вечер должен был закончиться не раньше, чем через несколько часов. Она попросила подать ее карету к парадному крыльцу.

Слуга бросился выполнять приказ. Пока она ждала, сверху до нее долетали обрывки праздничного шума, расстроенное бренчание клавиш — очевидно, за фортепиано уселся новичок. Холл казался громадным и пустынным, несмотря на раздававшиеся вдалеке голоса. По коже побежали мурашки, причем совсем не от холода.

Когда она услышала звук шагов, сердце ее и вовсе ухнуло в пятки. Она обернулась, ожидая увидеть того, кого боялась. Но это оказался Вайльдхевен.

Сердце снова начало биться ровно, входя в свой нормальный ритм.