Сладкий грех. Искупление

— Я и завтра спою тебе… Пусть же любовь твой путь благословит. Баю-бай, — всхлипываю и шмыгаю носом. Тянусь рукой к его лицу, а мой голос больше похож на завывания, но он действует на Слэйна.

— Скоро уйдёшь, куда сердце тебя зовёт. — Я убираю прилипшие пряди волос с его лба и глажу его мокрые волосы. Он прикрывает глаза, и его тело пропускает дрожь.

— А камни блестят, украшая тебя с головы до ног. И пускай не придётся тебе прогонять печаль. — Медленно выбираюсь из-под Слэйна. Он обхватывает меня руками, сгребая в охапку, и рычит, требуя, чтобы я продолжала.

— Пусть добро будет там, где будешь ты. Пусть твой Ангел-Хранитель следит за тобой. Направляет верно тебя. — По моей щеке скатывается слеза, и я глотаю соль, окропляющую моё сердце. Обнимаю Слэйна за голову, покачивая его из стороны в сторону.

— Защитит, сохранит он от всякого зла. Баю-бай, баю-бай… — Мои пальцы мокрые. Они путаются в его слипшихся волосах. Слэйн трётся головой о мою грудь и поворачивает ко мне лицо. Я улыбаюсь ему, продолжая петь.

— Пусть тебе принесёт любовь. Пусть счастье будет с тобой всегда. Будь любим до конца своих дней. — У меня дерёт горло от солёных слёз. Мои губы дрожат.

— А сейчас засыпай, я не буду мешать тебе. Я посижу рядом с тобой немного и спою баю-бай…

Его глаза медленно закрываются. Грудь резко поднимается и опускается.

— Пусть твой Ангел-Хранитель следит за тобой. Направляет тебя верно. Защитит тебя и охраняет от всякого зла. Баю-бай… баю-бай, — я продолжаю петь, потому что боюсь остановиться. Я повторяю «баю-бай», захлёбываясь слезами и держа Слэйна на своих коленях. Теперь я вижу, какие синяки у него под глазами, хотя днём их не было. Я вижу, как изнурён и одинок он в этой темнице. Слэйн весь в крови, и я не понимаю, зачем они это сделали с ним. Кто это сделал с ним? Я боюсь узнать правду. То, что случилось со мной сегодня, полностью выжало меня.

Я пою и пою, перестаю что-либо видеть. Вокруг нас стоит тишина, и только мой хриплый и дрожащий голос продолжает петь.

Я больше не могу издать ни звука. У меня во рту всё иссушено, но я глажу Слэйна по волосам и через боль и силу шепчу слова колыбельной. Я не знаю, почему именно она появилась в моей голове. Но она помогла прекратить этот ужас. Господи, я ничего больше не понимаю…

— Энрика, выпей воды. — Каван протягивает мне бокал. Я поднимаю голову, вспоминая, что мы же не одни. Беру стакан с водой и залпом выпиваю её. Слэйн спит и довольно глубоко. Он дышит размеренно и ровно.

— Зачем? Зачем вы сделали это с ним? — шепчу я, смотря на Кифа и Кавана, как и на остальных. Кто-то сидит на полу, кто-то стоит. Их так много, и они не справились со Слэйном.

— Он сам это сделал с собой, Энрика. Мы лишь помогали, — подавленно отвечает Киф.

— Закрой рот. Это не её дело, — рыкает на него Каван. В этот момент Слэйн открывает глаза и скалится.

— Тише-тише, всё хорошо. Спи, — быстро шепчу, поглаживая Слэйна по волосам. Он сразу же закрывает глаза и переворачивается. Утыкается лицом мне в живот и обнимает меня руками. Крепко. Вряд ли я смогу встать. Да и сил-то не имею на это.

— Если бы сам не увидел, то не поверил бы. Ты его очеловечиваешь, Энрика, — тихо говорит Киф.

— Его нужно очеловечивать? Он что… не знаю, как даже спросить. — Облизываю губы и облокачиваюсь затылком о стену.

— Он человек, но ты сама видела, кто живёт внутри него.

— Волк. Очень похоже на волка, — говорю я.

— Слэйна тренировал его отец, и он жил среди волков долгое время, чтобы перенять их привычки. Больше ничего не скажу. Если он доверяет тебе, то сам расскажет, — отрезает Каван.

— Я и не хочу знать больше. Для меня это всё слишком. Я хочу уйти. Я могу уйти? — всхлипываю и смотрю на мужчин.

— Пять ночей мы его сдерживаем от вас, мисс. Так что нет, нам тоже нужна передышка, — фыркает один из мужчин.

— Прекрати. Ты сам решил работать на него, и тебе хорошо платят, — шипит на него Киф, а потом поворачивается ко мне. — Энрика, видимо, ты не можешь уйти. Слэйн приковал себя к стене, чтобы не сорваться и не убить тебя. Таким образом он боролся со своим зверем. Мне позвонил Каван и попросил приехать, потому что сегодня…

— Я отказала ему в помощи и не дала ему ни одного шанса на то, чтобы найти силы сдерживать себя. Он сорвался, — заканчиваю за него.

— Лекарства не помогли. Они давно уже не помогают. Слэйн принимает их слишком много, чтобы не причинить тебе вред. Проще было убить тебя, — с ненавистью бросает Каван.

— Так чего ты ждёшь? Давай, — усмехаюсь я.

— Ага, чтобы потом он сам меня убил? Ещё чего. А он это сделает. У него просыпаются все животные инстинкты, когда дело касается тебя. Его зверь защищает тебя и хочет убить одновременно. Охренеть, в какое дерьмо мы вляпались, — произносит Каван и трёт своё лицо.

— Это часто бывает? — спрашиваю я.

— Первый раз. Поэтому мы понятия не имеем, что делать дальше. Он никогда не выходил так из себя. Он всегда был мудаком, злодеем и маньяком, но чтобы так…