Сладкий грех. Искупление

— Животное трахается именно так, Энрика. Оно хочет твою задницу. И оно её получит. Расслабься. — Слэйн ударяет меня по ягодице. Жмурюсь от страха.

Он не даёт мне двинуться, держа меня рукой за горло. Знаю, что не смогу убежать, я доигралась. Я думала, что он просто возьмёт меня, но не так.

Слэйн целует мою шею. Его пальцы ласкают клитор, и я забываю о страхе. Я отдаюсь удовольствию. По моему позвоночнику проносятся обжигающие иглы, пока его палец кружит вокруг моего анального входа. Я не особо это замечаю, потому что задыхаюсь от его двух пальцев, медленно двигающихся в моём влагалище. Он гладит его изнутри. Медленно. Дразнит. Его зубы царапают мочку моего уха. Слэйн посасывает мочку, а я дышу то глубже, то поверхностно, приоткрывая губы. Звук бьющейся о камень цепи приводит меня в восторг. Она ударяется так громко, отчего пол вибрирует под моими коленями. Я слышу каждый шорох.

Внезапно всё пространство наполняется знакомой музыкой Моцарта. Внутри меня всё леденеет от страха. Музыка Слэйна для злодея. Я не знаю, кто это сделал и так подставил меня. Но эти звуки делают что-то плохое со Слэйном. Я чувствую, как всё его тело напрягается. Вой вырывается из его горла. Его пальцы сильнее давят мне на шею, причиняя боль. Я дёргаюсь, пытаясь вырваться. Его пальцы быстрее работают внутри меня. Я хочу сбежать, потому что меня это пугает, но моё тело подчиняется зову удовольствия.

Укусы становятся сильнее и больнее. Я кричу от смеси жуткой боли и жара внизу живота. У меня на шее оказывается цепь. Как только она касается моей горячей кожи, меня пронзает оргазмом. Разрядка проносится от кончиков пальцев до макушки. Я задыхаюсь, ощущая тяжесть цепи на своей шее. Она натягивается, и мне приходится приподняться, чтобы не умереть. Я хватаюсь за неё, ёрзаю на месте, кричу Слэйну, но не могу поймать его за своей спиной. Чувствую резкий рывок за мои волосы, и мои ягодицы разрывает от боли. В глазах моментально появляются слёзы от жуткой боли и распирания. Цепь меня душит, рука Слэйна грубо хватает мой сосок и скручивает его. Я открываю рот, чтобы глотнуть кислорода. Музыка бьёт по моим ушам, как и пульс. Кровь бурлит. Член причиняет огненную муку. Слэйн медленно выходит из меня и снова наполняет, заставляя орать во весь голос. Он тянет цепь, и я сильнее прогибаюсь в спине. Угол проникновения члена меняется. На мою спину что-то капает и стекает по ней. Расплывчатым зрением я улавливаю кровь. Слэйн вгоняет в меня свой член, его пальцы находят мой клитор и одновременно входят во влагалище. Кровь приливает к лицу и клитору. Слэйн кружит пальцем вокруг моего быстро пульсирующего клитора.

Слэйн разрывает меня быстрыми и размашистыми толчками. Его пальцы творят чудеса. Цепь душит. Музыка убивает. Я в личном аду и хаосе. Анархия тела и мыслей. Они борются друг с другом. Моё тело в плену у дьявола. Я не могу нормально дышать. Мысли исчезают. Разум растворяется в похотливой дымке удовольствия, и я издаю стон. Я думала, что это стон, а это рычание. Глубокое, низкое и пугающее. Слэйн сразу же вторит мне. Он кусает меня в плечо, входя в меня до основания. Пот стекает по моему виску, и он слизывает его с моего лица. Натяжение цепи ослабевает. Мои зубы ударяются о зубы Слэйна. Дикий поцелуй. Безумный. Сумасшедший. Наши тела сливаются в животном танце. И он возносит меня в ад. Там жарко и легко. Оргазм настолько сильный, словно хищник, медленно раздирает меня изнутри своими когтями. Я рычу. Рычу в рот Слэйну. Мои мышцы натягиваются, и затем с громким и животным воем я кончаю. Меня бросает назад на Слэйна. Он удерживает меня, кончая следом за мной. Мы раскачиваемся, продолжая безумный танец только для нас двоих. Слэйн держит меня за талию, целует мою шею, а я растворяюсь. На моих губах появляется улыбка. Моцарт прекрасен. В сексе. Теперь эта мелодия для нас обоих не музыка злодея, а музыка, когда двое людей стали животными и побежали по лесу вместе в новый и дикий мир.

Глава 11

Касаюсь пальцами своих синяков на шее, оглядывая такие же тёмные пятна по всему телу, и глубоко вздыхаю. Единственное, что у меня сейчас болит, это задница. Она зудит, но остальное, красиво. Или же я безумна, или же ещё не отошла от ночи полной животного секса. Теперь я поняла, что Слэйн имел в виду, когда говорил, что не может остановиться. Ласки, поцелуи и стоны. Укусы, боль и сила животного. Думаю, что я лично узнала многие позы из «Камасутры». Я не знала, что женское тело можно так крутить. Не знала того, что я могу так крутиться.

Встречаю в отражении зеркала мрачный взгляд Слэйна. Он касается синяка и раны от его укуса на моём плече.

— Тебе не следовало приходить, — произносит он.

— Тебе не следует сейчас открывать рот и говорить мне это. Со мной всё в порядке, — заверяю его, мягко улыбаясь. Он качает головой и тяжело вздыхает.

— К слову, ты такой же разукрашенный, как и я, — хихикая, показываю на его синяки и засосы. Я оказалась не менее дикой.