Сладкий грех. Разрушение (СИ)

— Думаешь, сейчас ты помогаешь ему? Нет. Никто ему не может помочь. Тебе неинтересно, но я волнуюсь за него. Не хочу, чтобы он умер. Не так. Где ты был? Почему не защитил его? Друг? — шипя, бросаю взгляд на Кавана.

Он яростно сжимает кулаки, но я не менее зла на него и на всё вокруг. Каван просто человек, на которого можно всё выплеснуть и не будет стыдно. Он всё это дерьмо заслуживает.

— Где ты был? Выполнял грязные поручения убийцы? Бросил его? Не стыдно? — добавляю я.

— А тебе? Где была ты? Почему он это сделал, когда ты взяла на себя обязательство быть рядом с ним? — бросает мне обвинения Каван, поднимаясь из кресла.

— Потому что он выбросил меня. Мне что, нужно было бежать за ним? Я бежала. Ждала его, но не смогла помочь. Я пыталась, — защищаюсь.

— Я тоже. Только вот я помогаю ему, а ты всё портишь. Что ты от него хочешь? Он уже всё отдал. Нравится видеть его таким? — спрашивает он, наступая на меня, а я отхожу спиной назад.

— Мне нет, но я не могу отвечать за его поступки. Не могу. Я больше не могу тащить на себе вину за всё. Знаю, что ошиблась, но я старалась всё исправить, помочь, поддержать, убедить его, что не вру. Я была рядом. А вот ты где-то шлялся по приказу ублюдка, коим стал и сам. Нравится убивать, да? Нравится? Так что же ты прибежал сюда, раз нравится видеть трупы? Подождал бы ещё немного и увидел.

— Заткнись. Ты ни черта не понимаешь. Я его друг и всегда был рядом с ним, пока ты не влезла, — рычит Каван.

— О-о-о, ты ревнуешь? Как мило. Ты по мальчикам? Разочарую, Слэйн предпочитает девочек, — язвительно смеюсь.

— Ошибаешься, он предпочитает шлюх, и ты именно она.

Мою улыбку стирает от оскорбления.

— Сходи в библиотеку и найди там словарь. Твой уже истончился, хотя зачем убийце большой набор слов? Ему достаточно кулаков, оружия и задания, не так ли? Где ты был? Если бы ты не бросил его, то никто бы не пострадал. Где ты был? — спрашиваю и от отчаяния ударяю его кулаком в грудь.

— Думаешь, я был рад пребывать там, где находился? Нет. Я пытался прийти раньше. Пытался остановить его. Пытался помочь. Ты всё портишь. Портишь. Уходи. Оставь его в покое. Уходи, Энрика. Ты сделаешь только хуже.

— А может быть ещё хуже? Слэйн чуть не убил Фарелла и сам чуть не умер. Его семья пытается его убить, а меня посадить за это. Это, по-твоему, хорошо?

— Поэтому и сваливай отсюда. Слэйн тебя вышвырнул. Наконец-то, образумился. До него дошло, что ты одна большая грязная проблема, и он не должен марать свои руки из-за тебя. Ты уничтожаешь его.

— Я люблю его. И если для него любовь уничтожение, то мне очень жаль.

— Ему не нужна твоя грёбаная любовь. Слэйн не верит в неё. Он вышвырнул тебя. Где твоя гордость, чёрт возьми? А если он скажет тебе жрать дерьмо? Ты будешь его жрать? Где твоё достоинство? Ты стала ноющей тупой шлюхой и называешь это любовью.

Меня ранят его слова. Я сама не знаю, что конкретно делаю здесь.

Краем глаза замечаю, что пульс Слэйна на мониторе увеличивается.

— Каван, — шепчу я.

— Не унижайся, Энрика. Никто не стоит унижения. Никто не стоит потери своего достоинства. Любовь — миф, чтобы ломать людей. Прекрати строить иллюзии. Поняла? — Он хватает меня за горло, перекрывая кислород.

Каван закрывает мне обзор, но там… за его спиной что-то не так. Со Слэйном что-то не так.

— Послушай меня. Слушай внимательно. Открой все запертые двери. Открой их и освободи монстра. Освободи его, — быстро шепчет мне в лицо Каван. Мои глаза распахиваются шире. Я хватаюсь за его руку на моём горле, пытаясь оторвать.

— Хочешь любить его, полюбили его темноту. Полюби его ошибки. Полюби его злодея. Иначе сдохнешь ты. Я предупреждал тебя. Я помогал, а ты дура. Почему нельзя было свалить? Зачем ты вернулась? Идиотка. Чем дальше пойдёшь, тем больше боли найдёшь. Слышала о таком? Только это тебе и светит. Хочешь жестокости? Ты её получишь. Ты сама её выбрала. Открой запертые двери. Сломай замки и всё узнаешь. Но ты не выживешь, Энрика. Сдохнешь…

Внезапно на шею Кавана ложится рука и хватает его в крепкий захват. Я пищу от страха, когда вижу глаза Слэйна, покрытые неконтролируемой злостью. Он тащит его на себя.

— Энрика, шприц… Энрика. На столике. Скорее, — хрипит Каван.

Я не могу шелохнуться. Просто не могу. Смотрю на мужчину, за которого болит сердце, и вижу монстра. Животное. Оно швыряет Кавана в стену и с рычанием хватает его за футболку, которая рвётся. Слэйн ударяет Кавана кулаком в лицо.

— Она моя.

Вздрагиваю от незнакомого, охрипшего и пугающего голоса Слэйна. Господи.

— Остановись, — шепчу я. Он ударяет Кавана в живот, отчего тот словно подлетает в воздух и с грохотом падает на пол.

— Слэйн. — У меня по щеке скатывается слеза.