Сладкий грех. Разрушение

Мои хрипы раздаются в темноте. Меня душит закрытое пространство. Не знаю, как долго я смогу, вообще, дышать здесь. Снова бью кулаками по крышке гроба, деру ногтями ткань, и она попадает мне в рот. Я выгибаюсь, толкаю ногами дерево. Ничего. Мой голос садится, и я могу только хрипеть, но не сдамся. Не так. Не так глупо, чёрт возьми.

Меня снова качает из стороны в сторону. Я сильнее бьюсь о стенки внутри гроба и слышу приглушённую ругань. Это мой шанс. Упираюсь ногами и ударяю всем телом о противоположную сторону. Опять и опять.

С криком, засевшим в горле, я переворачиваюсь внутри и бьюсь лицом о дерево. Боль пронзает мой нос, и я прикусываю язык. Я лежу лицом вниз. Скулю от боли и пытаюсь встать. Они уронили меня. Упираюсь спиной и толкаю гроб в сторону, чтобы выбраться.

— Слэйн! — хриплю я, стараясь кричать.

— Пожалуйста, Слэйн, где ты? — постоянно плачу и сиплю. Я плачу от страха и жалости к себе. Всё моё тело болит, но меня больше никуда не тащат. Я падаю на бок, а потом переворачиваюсь. Делать это в таком узком пространстве сложно, но мне удаётся. Тяжело дыша, лежу на спине, собирая последние силы. Облизываю губы, чувствуя вкус крови. Если бы у меня был телефон, но я бросила свою сумочку рядом с гробом, чтобы забраться в него. Дура… такая дура.

— Горите в аду, — шиплю, толкая гроб. Визжу от бессилия и бью руками, ногами, всем телом по дереву. Срываю ткань, она воняет моим потом и влажной пылью. Я больше не могу… устало падаю и не понимаю, что происходит там вне этого гроба. Я не могу его перевернуть. Он тяжёлый. Меня уронили. В землю? Меня закапывают?

От страха я снова кричу, по крайней мере, пытаюсь.

Внезапно гроб переворачивается вместе со мной. Снова и снова. Меня мотает внутри, и я пытаюсь ухватиться за что-нибудь. Я куда-то качусь, потом лечу. Кричу, закрывая лицо руками, словно это защитит меня, а потом всё. Тишина. Единственное, что я слышу, это собственные всхлипы.

Уже не знаю, на какой стороне гроба я лежу. Приподнимаюсь на локтях, ударюсь затылком и снова падаю лицом вниз. Звук ногтей, царапающих дерево, вызывает тошноту. Меня сейчас вырвет.

В этот момент происходит нечто странное. Щелчки. Жуткие щелчки, а потом резкий поток кислорода врывается в мои лёгкие. Я кашляю и визжу. Над головой нет крышки. Я выставляю руки перед собой и бью ими воздух. Ударяю по нему, показывая, что я ещё готова сражаться.

— Энрика. Это я. Успокойся. Это я.

На секунду замираю и часто моргаю. Над головой ночное небо, и оно немного прикрыто тёмным силуэтом, в котором я различаю Слэйна.

Я не верю своим глазам. Он держит меня за запястья, а потом рывком вытаскивает из гроба. Я моментально оказываюсь в его руках. Слэйн… это Слэйн. Господь услышал мои молитвы, и я даже не злюсь на то, что он следил за мной. Снова. Просто плачу в его руках, пока рыдания не застревают в горле. Я вижу тела мужчин, валяющихся вокруг нас. Они все лежат лицом вниз, кроме одного, совсем близко.

Кричу от ужаса, когда замечаю длинный порез на его шее, из которого течёт кровь. В темноте она кажется чёрной. Я дерусь со Слэйном и отползаю по траве. Оглядываясь, понимаю, что я нахожусь на кладбище. Они, действительно, хотели меня закопать живьём.

— Энрика…

— Не… приближайся, — хриплю, растирая руками свои плечи. Мои пальцы трясутся, и я касаюсь ими подбородка, с ужасом осознавая, что Слэйн убил их. Этих пятерых больших мужчин. Он убил их. Один против пятерых. Я боюсь увидеть среди них Мэйсона. Я просто не смотрю туда.

— Энрика. Посмотри на меня. — Слэйн подходит ко мне и садится на корточки.

— Ты убил их. Ты убил. Ты убил, — повторяю я.

— Да, иначе бы они убили тебя. Посмотри, я сказал. Немедленно, — приказывает Слэйн, и я испуганно поднимаю голову.

— Чёрт, Энрика, они ударили тебя. Ты вся в крови. Нам нужно уходить отсюда. Пошли. — Он тянется ко мне, но я, кричу и отползаю назад. И вдруг своей поясницей задеваю одно из мёртвых тел. Я кричу настолько громко, насколько это возможно, моим сорванным голосом. Я кружусь на траве вокруг мёртвых тел. Моя ладонь касается лужи крови, впитавшейся в землю. Кажется, меня сейчас вырвет. Это так. Я сгибаюсь пополам, и меня рвёт. Кашляю, и меня тошнит прямо рядом с мёртвыми телами.

— Дай мне помочь, Энрика. Чёрт, дай помочь. — Слэйн хватает меня за локти и встряхивает. Я снова кричу, давясь рвотой. Она кислая и горькая. Она обратно попадает мне в желудок.

Внезапно Слэйн бьёт меня по щеке, и я распахиваю рот от боли и от того, как резко и быстро начали сокращаться лёгкие.

— У тебя истерика. Прости. — Слэйн удерживает меня, пока я хватаю ртом воздух. Он такой сладкий и жизненно необходимый. А затем я начинаю плакать. Наверное, слёзы — это моя защитная реакция, пока разум просыпается и расставляет всё по местам. Слэйн спас меня. Он спас меня.

— Мёртвые…

— Да. Мёртвые. Я хочу увезти тебя отсюда. Ты будешь сопротивляться?

— Нет… мёртвые… мёртвые…

Слэйн без каких-либо слов подхватывает меня на руки и несёт.

— Мёртвые…