Сладкий яд (ЛП)

Я стискиваю кулаки. Даже не будучи здесь, она умудрилась нарушить мое душевное равновесие. От нее нет спасения. Раньше она была моим раем, но теперь я горю в воспоминаниях о ней, как в аду.

– Она уже в прошлом. А теперь, если позволишь…

Я начинаю уходить, но она ловит меня за руку и останавливает. Ее маленькая ладонь с неожиданной силой сжимает мое запястье.

– Не отказывайся от нее, – умоляет она.

– С меня хватит. Она сделала выбор и выбрала не меня.

– Ты же любишь ее. До сих пор. По глазам видно.

– Нет, Элли. Ты ошибаешься. Я любил вовсе не Блэр. – Я криво улыбаюсь. – Я любил ложь. – И на этом я ухожу, оставляя ее позади.

– Она любит тебя. Просто слишком боится это признать!

Остановившись на миг, я прикрываю глаза. Меня тянет вернуться назад и спросить, что она имела в виду. Я хочу, чтобы Элли дала мне надежду, осветила темноту, которая засасывает меня. Но вместо того, чтобы вернуться, я заставляю себя идти. Я отгораживаюсь и от Элли, и от того парня, которым я был. Каждый мой шаг пружинит злостью, обидой и ревностью.

Я становлюсь позади Рэйчел, которая разговаривает с каким-то мужчиной. Подойдя к ней вплотную, я ощущаю, как мой член вдавливается в ее сладкую попку, а потом отвожу ее длинные волосы в сторону и целую изгиб ее шеи – и мне плевать, что на нас кто-то смотрит. Она содрогается под моим ртом.

– Привет, Рэйчел. Скучала?

Она поворачивается ко мне. Краснеет.

– Ты пришел.

Я выгибаю бровь.

– Ты что-то не особенно удивлена.

– Я знала, что ты придешь.

– Правда?

– Да.

Костяшками пальцев я ласкаю ее покрасневшую щеку.

– Я забыл, как мило ты выглядишь, когда краснеешь из-за меня.

Кто-то откашливается, напоминая нам, что мы не одни. Она облизывает губы, словно может ощутить там мой вкус.

– Веди себя хорошо, – произносит беззвучно.

– Не хочу, – шепчу я, наклонившись, ей на ухо. – Я бы лучше еще раз тебя трахнул.

– Ты невозможен.

Когда она, пряча довольную улыбку, встряхивает головой, я усмехаюсь. Затем она берет меня за руку и разворачивает к новому гостю, пожилому мужчине в вычурном галстуке-бабочке и ярко-зеленых очках.

– Карл, я хочу представить тебя Ронану. Он тот фотограф, о котором я тебе говорила. Ронан, это Карл Брансвик, мой близкий друг и владелец The Jackson.

Черт подери. Мои глаза округляются. The Jackson? Это же самая престижная арт-галерея Нью-Йорка с филиалами в Лос-Анджелесе, Париже, Гонконге, Дубае, Токио и Милане. Дьявол, если к тебе проявил интерес сам Карл Брансвик, значит ты добился вершины успеха. Даже Эдгар со своими картинами за миллион долларов не смог попасть к нему в галерею.

– Рад знакомству, сэр, – говорю я.

Он пожимает мне руку.

– О да, да, я вспомнил. Наш неограненный алмаз. – Сделав паузу, он оглядывает меня, рассматривает мою одежду, волосы, лицо, мои руки. – Рэйчел, он бесподобен. Где ты его нашла?

Она колеблется перед ответом.

– На выставке Эдгара Хуареса.

На его лице появляется лукавая улыбка.

– Неужели? Если память не изменяет мне – чего кстати, никогда еще не случалось, – то я, кажется, припоминаю, как несколько часов ждал тебя внутри галереи, однако ты так и не появилась.

Я чувствую, что Рэйчел неловко, и потому вмешиваюсь и говорю:

– Это я виноват. Пригласил ее на коктейль еще до того, как она успела войти.

– На коктейль? Так это теперь называется у вас, молодежи? – хмыкает он. – Впрочем, неважно. Если Рэйчел считает тебя талантливым, значит оно наверняка так и есть. У нее одни из самых проницательных глаз в нашем бизнесе. – Далее он обращается к Рэйчел, но его взгляд по-прежнему остается прикован ко мне. – Рэйчел, сладкая, если его работы хотя бы вполовину так хороши, как его лицо, то у меня есть ощущение, что твой протеже далеко пойдет… очень далеко. С небольшой помощью старого доброго меня, разумеется.

Остаток вечера проходит словно в тумане. Бесконечные тосты. Люди, которые обращаются ко мне не походя, а как к человеку. Женщины, которые становятся слишком близко, призывно задевая меня, нашептывая соблазняющие слова. Я больше не невидимка.

Я слышала, вы фотограф. Мне бы хотелось увидеть ваши работы.

Рэйчел представляет меня все новым и новым важным, влиятельным людям. Еще шампанское. Еще икра. Кубинские сигары. Винтажные вина.

Кто он? Новая игрушка Рэйчел. Роскошный… Везет же некоторым. Я слышала, им заинтересовался Карл. Может, представить его Лауре? Она обожает всех этих художников и фотографов. Надо будет как-нибудь зазвать его к нам на ужин.

Шепот и сплетни обо мне. Глаза, устремленные на меня.