Сладкий яд

Пространство между нами исчезает, и он впивается в мои губы обжигающим, пробирающим до самой души, стирающим логику поцелуем. Холодный песок, ледяная вода, пронзительный ветер — все, что есть вокруг нас, меркнет. В мире остается одно. Мужчина, лежащий поверх меня. Его соприкасающееся с моим тело, его губы, вдыхающие в меня огонь.

Мы отрываемся друг от друга, я пытаюсь прийти в себя и вдруг чувствую, как мне на щеку влажно шлепается пригоршня песка. Открыв глаза, я вижу, что надо мной с широкой усмешкой возвышается Лоренс.

— Ах ты, бессовестный! Так нечестно!

— Quid pro quo[3], подружка.

Надувшись, я вытираю щеки.

— Легко тебе говорить. Не ты же остался с женским стояком и песком на физиономии.

А потом напротив меня происходит самая прекрасная вещь на свете. Лоренс запрокидывает голову и заходится смехом. Легким. Свободным. Непринужденным. Неужто это его я встретила в музее целую жизнь назад? Тот человек — с непреклонным взглядом, с издевательскими улыбками — пропал. На его месте появился беспечный незнакомец с искрящимися зелеными глазами.

Да, неизвестность с Лоренсом — это определенно очень заманчиво.

Мы выходим было к машине, однако на полпути Лоренс, изменив траекторию, поворачивает обратно к парку.

— Забыл кое-что.

Я сонно киваю. Бреду рядом с ним, обнимая его за талию, а он обнимает меня за плечи. Случайно подняв глаза вверх, я вижу, что чертово колесо освещено и работает.

— Лоренс, гляди! Чертово колесо работает! — На миг я замираю на месте, любуясь огнями на фоне розово-оранжевого заката. — Они что, открываются только по вечерам?

Спустя секунду-две он отвечает:

— Понятия не имею.

Я так устала, что даже не замечаю, куда он ведет меня, пока мы не оказываемся напротив огромного разноцветного колеса, где нас встречает служащий в униформе. Озадаченная, я отпускаю Лоренса и поворачиваюсь к нему лицом.

— Что это? — Мой взгляд шариком для пинг-понга мечется между колесом, Лоренсом и служащим парка. — Это же не ты? — Но стоит мне сказать это, и я, перестав дышать, вспоминаю, как на пляже Лоренс доставал телефон. Мое сердце бьется так сильно, словно хочет взломать мне грудь.

Приласкав мою щеку, он ласково заправляет сбежавшую прядку волос мне за ухо.

— Я.

— Почему? — спрашиваю я дрожащим голосом.

Он берет меня за подбородок, заставляет посмотреть на себя.

— Я думаю, пришла пора творить новые воспоминания. Разве сейчас для этого не самое подходящее время?

Он начинает расплываться у меня перед глазами. Чертовы слезы. Я делаю шаг вперед и обнимаю… нет, скорее пытаюсь раздавить себя о него. Не в состоянии говорить, я трясу головой, зарываясь лицом ему в грудь. Наконец, почувствовав, что я могу посмотреть на него без того, чтобы не выставить себя дурочкой, я откидываю голову назад и встречаюсь с ним взглядом.

— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя?

— Можешь начать с поцелуя, — предлагает он ровно.

— И все?

Он весело выгибает бровь, а я, хихикнув, крепко чмокаю его в губы.

— Вот так?

— Эй, старайся получше, — тянет он и выглядит при этом убийственно привлекательно.

— Развратник, — шепчу я и с радостью целую его еще раз.

Глава 9

Лоренс

На обратной дороге в город Блэр засыпает у меня на плече, и потому я предлагаю ей провести эту ночь у себя и отдохнуть. Я смотрю в окно, пока мы отъезжаем, оставляя ее апартаменты позади.

— Она мне нравится, — произносит Тони после пары минут молчания.

Я криво усмехаюсь.

— Вижу, и ты подпал под ее чары.

— Почему бы и нет? Она — глоток свежего воздуха. — Тони делает паузу, взвешивая свои следующие слова. — Ты меняешься, Лори.

— Вот как? — интересуюсь я. Зеваю, делая вид, что мне скучно.

— Если честно, за все время, что ты управляешь компанией, я не припоминаю случая, когда ты посреди недели брал выходной. Я рад. — Наши глаза встречаются в зеркале заднего вида. — Она делает тебя счастливым.

Откинув голову на спинку кожаного сиденья, я закрываю глаза и представляю Блэр, ее бледное лицо в день, когда я впервые ее увидел. Ее — черноволосую колдунью с безжизненной улыбкой и пустотой в глазах, так непохожую на ту живую девушку с диким сердцем и диким вихрем волос, которая кружилась и хохотала на пляже пару часов назад. И пока я стоял, замерев, и смотрел на нее, благоговея перед ее буйной, необузданной красотой, я осознал, что хочу стать тем единственным человеком, который защитит ее от всего и всех, кто когда-либо обижал ее. Лишь бы она посмотрела вот так на меня еще раз — без тени другого мужчины в глазах.

Сегодня, пока я наблюдал за нею на пляже, меня охватило страннейшее ощущение. Мне показалось вдруг, что я смотрю на начало и на конец своей жизни. На свое спасение и закат. Назовите меня дураком, но я вдруг понял, что все мои действия, все решения, принятые и непринятые, существовали лишь для того, чтобы подвести меня к этой точке. В этот момент — и к ней.

— Да. Все так.

— Это такое прекрасное чувство, верно? — произносит он, и я ощущаю в его тоне улыбку.

— Нет. Скорее пугающее.