Сладкий лжец

– Будь умницей, или я не стану слизывать это.

– Лжец. Ты же не можешь дождаться.

Она лежала на моей кровати, облаченная лишь в лимонно-сливочные цветы и завитушки, которыми я украсил ее прелестное тело.

– Виновен по всем пунктам.

На самом деле мой рот наполнился слюной от желания попробовать ее на вкус, смешать ее ароматы с моими сливками. Войти в ее тугое, шелковисто-горячее тело, где я чувствовал себя как дома и получал лучшее удовольствие, которое когда-либо испытывал в своей жизни.

Моя рука немного дрожала, пока я обводил ее упругий сосок, предпочтя подчеркнуть, а не прикрыть его. Эмма прикусила нижнюю губу, ее веки опустились. Она слегка выгнулась, коснувшись кончика кондитерского мешка. Меня обдало жаром, и я отложил сливочный крем в сторону.

– Итак, с чего начнем?

Я хотел всего и сразу. Каждый восхитительный дюйм ее тела. Всегда. Все время.

Нетерпеливый и изнывающий от боли, я погладил свой член, но лишь слегка, чтобы сейчас же не кончить. Ведь ничто не выглядело более восхитительно, чем Эмма Марон, распростертая передо мной с улыбкой, говорившей, что она вся моя.

Счастье боролось с похотью. Эмма находилась именно там, где я хотел, – со мной. Все остальное отошло на второй план, и ее взгляд на то, как я ласкаю свой член, выражал жадную потребность и предвкушение, которое подпитывало мое собственное.

– Люсьен…

– Да, пчелка.

Ее глаза сузились.

– Я собираюсь двинуться.

– Ты не посмеешь.

– Тогда тебе лучше попробовать меня на вкус.

Я низко зарычал и склонился над ней. Кончик моего языка коснулся ее колена. Ее кремовую кожу покалывало, пока я медленно прокладывал дорожку вдоль ее бедра.

Она так сладко шептала об этом.

Я нашел ее пупок и пососал.

– Черт, – прошипела она с удовольствием, ее кожа порозовела. Я с улыбкой оглядел ее тело, затем поцеловал в живот, прежде чем провести пальцем по геральдической лилии[85] на ее бедре. – Люсьен…

– Да? – Я ущипнул ее за талию.

Она пошевелилась.

– Ты знаешь что.

Ее мрачный тон заставил меня усмехнуться. Ее сочная дырочка, вся набухшая и влажная, ждала, наполовину скрытая замысловатой розой, которую я нарисовал прямо над ней. Я знал: она хочет, чтобы я оказался внутри. И собирался заставить ее подождать.

– Я собираюсь наказать тебя за это, – пообещала она чуть слышно.

– Я на это рассчитываю. А теперь замолчи и позволь мне сделать это, женщина.

Ее ответное рычание заставило меня снова улыбнуться. Я пополз языком по ее телу, удерживаясь над ней на четвереньках. Она слегка задыхалась, свирепо глядя на меня снизу вверх. Но в этих прекрасных глазах горел лишь нетерпеливый жар.

– Ку-ку, – позвал я, подавляя очередной смешок.

– Негодяй.

– Осталось местечко, которому я не уделил внимания. Может, стоит.

– Может, тебе стоит… о! – Она ахнула и дернулась, когда я наклонился и прикоснулся к ее груди, щелкнув по соску. Боже, какой же вкусной, сладкой конфеткой со сливочно-лимонным вкусом она была. Я вобрал ее сосок в рот, наслаждаясь тем, как она застонала и принялась извиваться.

Не отпуская, я чуть отстранился и потянул ее грудь, пока сосок не освободился с хлопком. А после перешел к другой ее груди, не торопясь, прижимаясь носом, и облизывал ее, пока губы не покрылись кремом, а Эмма не стала умолять и хныкать, прося о большем.

Капелька лимонного конфитюра скатилась по пухлому изгибу ее прелестной груди, и я погнался за ней языком, облизав ее сосок еще раз. А потом я сделал это снова.

Ее рука обвилась вокруг моей шеи, подталкивая меня ниже.

– Пришла пора запачкаться, Люсьен.

Она была прекрасна, раскрасневшаяся и разгоряченная желанием.

– Да, мэм.

Я наклонился над ней, мой член нашел ее ожидающую плоть и толкнулся в идеальное местечко. Мы оба застонали, тела скользнули по сливочному крему. Мой рот нашел ее, и Эмма поглотила меня. Ее бедра обхватили мои, тела двигались в унисон.

Я толкался глубоко и уверенно, наслаждаясь ощущением ее тела. Это ощущалось так приятно, что мое тело вспыхнуло жаром, холодом и снова жаром.

– Я чертовски люблю трахать тебя.

Но я любил не только это. Я любил ее.

Я любил ее так сильно, что это причиняло боль.

Розовые губы приоткрылись, выражение лица казалось почти страдальческим, но в то же время нежным. Эмма обхватила ладонями мои щеки, пока мы двигались вместе.

– Люсьен.

Только мое имя. Только она. Все, чего я когда-либо желал.

Я занимался любовью с Эммой всю ночь, кувыркаясь в постели, облизывая ее, посасывая и смеясь вместе с ней. Мы так перепачкались, что потребовалось принять душ дважды, чтобы просто привести себя в порядок. Потом мы проделали все это снова.

Когда взошло солнце, мы лежали на полу, завернувшись в одеяло. Волосы Эммы странно торчали, так восхитительно растрепанные, что мое сердце при виде этого сделало кульбит. Бывали дни, когда я не мог поверить, что она моя. Но я бы никогда не стал принимать ее как должное.

Эмма открыла глаза и мгновенно сосредоточилась на мне. Улыбка расплылась по ее лицу, превратив его из прекрасного в захватывающее дух. Этот взгляд, полный любви, тоже был моим.

– Приветик.

– Я люблю тебя, – сказал я в ответ. – Я уже говорил тебе это в последнее время?