Сладкий привкус яда

Потом, кажется, завизжали тормоза, или же это на высокой ноте крикнула Татьяна – не суть важно. Не замечая уже ничего вокруг, ослепленный яростью, я вцепился Родиону в горло. Мы рухнули на сумки. От столь вольной трактовки сценария Татьяна обалдела, тоже вскочила на ноги и крепко схватила нас обоих за волосы, пытаясь разнять. Мы рычали и душили друг друга, одежда на нас трещала, как ледниковые карнизы, обламываясь под собственной тяжестью.

За такую игру десяти «Оскаров» было бы мало. Даже Станиславский при всей своей менторской строгости не сказал бы: «Не верю!»

Глава 34 ХЛЕБ ДА СОЛЬ

До конца пути Танюша выполняла роль миротворца. Она сидела посреди салона, перекрыв своими ножками проход. Родион дремал рядом с водителем, показывая мне свой качающийся затылок. Я скучал на заднем сиденье, уставившись в окно. Поединок закончился вничью. Я изорвал Родиону в клочья ворот и рукав анорака и разбил нижнюю губу, а он оставил след своего кулака у меня под глазом. Танюша потом старательно маскировала следы конфликта своей косметикой. Мне напудрила глаз, а Родиону обрисовала контур губы помадой. В тот момент, когда она склонилась над его лицом, Родион с явным удовольствием рассматривал ее глаза и губы и бормотал, что теперь придется повременить с бритьем, так как усы хорошо скрывают дефект, хоть и мешают при поцелуях. По-моему, он так и не сделал выводов.

Я щелкал суставами пальцев и дышал на стекло. Арапово Поле виделось мне бесцветным и туманным.

Мы въехали в город со стороны кладбища и новой церкви, покатились под уклон к реке, но перед мостом водитель неожиданно резко затормозил, вполголоса выругался и заглушил мотор.

Перед мостом, перегородив проезжую часть, стоял грузовик. Его кузов был заполнен навозом, и сквозь щели просачивались коричневые струйки. Колеса грузовика стояли в зловонной жиже. Парень в военных бриджах и кирзачах, закрыв лоб кепкой, курил папиросу, сидя на подножке автомобиля, и ни на грош не любопытствовал в нашу сторону.

– Убирай свой говновоз! – крикнул наш водитель, высунув голову из окна.

Парень в кепке никак не отреагировал, кинул окурок под ноги и застыл в позе кучера.

– Сходи разберись! – со слабым нетерпением произнес Родион, не отрывая щеки от кулака, на котором дремал.

Водитель послушался и, на всякий случай прихватив монтировку, вышел из машины. Я последовал за ним – очень хотелось размять ноги.

– Чего встал? Дай проехать! – медленно приближаясь к грузовику, крикнул водитель, но уже не столь агрессивно – вне «Понтиака» он чувствовал себя беззащитным.

– Ремонт, – нехотя ответил парень и сплюнул под ноги.

– Где ж ремонт, если на мосту никого?

– Сказано тебе – ремонт, – повторил парень.

– Ты что ж, навозом мостить будешь? – уже почти миролюбиво, с долей шутки спросил водитель, совсем близко подойдя к грузовику.

Вопрос остался без ответа. Я прошел вдоль перил, посмотрел вычищенное свежим ветром голубое небо, на шумную реку, на противоположный берег, где без труда заметил укрывшуюся за кустами милицейскую машину и плавающие вокруг нее фуражки.

Я вернулся к «Понтиаку» и, не обращаясь ни к кому конкретно, сказал:

– Пошли пешком. Нас встречают…

– Хлеб да соль? – уверенно предположил Родион.

«Сейчас Мухин преподнесет тебе хлеб да соль», – подумал я, удивляясь самому себе: в моей голове начали путаться Родион и герой, которого он играл. В отношении кого, черт возьми, я злорадствовал?

Спокойным, но достаточно быстрым шагом я шел по мосту, демонстрируя свое искреннее нежелание идти рядом с Татьяной. «Могла бы вести себя более сдержанно, – думал я. – Глаз оторвать от него не может! Нашла Иисуса!»

Не знаю, кто станет моей женой, но то, что это будет не актриса, – знаю твердо.

Едва я сошел с моста и свернул к бывшей лодочной станции, как из кустов вышел милиционер и взмахнул полосатым жезлом, словно я был автомобилем.

– Секундочку, гражданин!

Я не стал задавать никаких вопросов и сразу направился к стоящей на обочине легковушке с синей «мигалкой» на крыше. Дверь открылась, и навстречу мне вышел Мухин – в длинном сером плаще с поднятым воротником и кожаной кепке, надежно прикрывающей недостаток растительности на голове. На рукавах аспидно поблескивали черные пуговицы с серебристым вензелем «Г».

– Встретил? – протягивая мне костлявую руку, спросил следователь об очевидном и, с жаждой глядя на мост, по которому шли Родион с Татьяной, начал нервно кидаться словами: – Я читал твое интервью. Погорячился. Я ж тебе говорил: не гони, напиши все обстоятельно… А девушка эта кто?.. Так, все по своим местам! – скомандовал он двум сержантам, которые бродили вокруг меня, и снова мне: – Не суетись, понял, да? Все будет чики-чики! Если у него рыльце в пушку, то здесь же, в реке, мы его и умоем! Иди куда-нибудь подальше!