Сладкий секрет (СИ)

Я перевернул страницу, старательно не замечая идущего ко мне Кеннета. Солнце ласкало мои обнажённые плечи, которые я всё лето намазывал защитным кремом. Поэтому, когда Кеннет погладил выступающую косточку на моём плече своей смуглой от загара рукой, я невольно залюбовался нашей с ним разницей во внешности. Последние деньки перед возвращением в академию, а значит, скоро мне снова придется делать вид, что мы похожи больше, чем это есть на самом деле.

Альфа присел на свободную половину пледа и прошёлся сильной ладонью по моей спине от шеи до пятой точки. Задержался на ней не без удовольствия, потом вовсе наклонился и, чуть подняв майку, поцеловал в районе копчика.

– Кеннет… – от этой незамысловатой ласки дыхание моментально сбилось, а уголок книжной страницы оказался нечаянно оторванным, – твой папа…

Я не договорил, потому что альфа уселся на меня сверху и, задрав майку до самых подмышек, продолжил поцелуи вдоль позвоночника. Лизнул, как мне сначала показалось, шейный позвонок, зарываясь пальцами в отросшие за лето волосы, а потом я взвизгнул от боли. Прямо как щенок, которому случайно наступили на лапу.

– Ну всё-всё, – успокаивал он меня, а я начал выпутываться из его плена, – уже всё, Мэл.

– Совсем с ума сошёл?! – огрызнулся я, потирая пострадавшее место.

Кеннет уже прятал шприц в карман:

– Ты вчера бегал как подорванный по всему участку, – виновато улыбнулся он, но мне что-то было не до шуток, – как впрочем и позавчера, и позапозавчера. Пришлось применить грязный приём. Ну, иди сюда, – альфа отодвинулся с середины покрывала и сделал рукой приглашающий жест, – пожалею.

Я насупился было, но объятия Кеннета были слишком желанными, чтобы воротить от них нос. Да и по большому счёту он был прав, хотя меня больше не боль от укола пугала, а его содержимое, обещающее на несколько месяцев изменить мой запах – с тех пор, как у меня прошла первая течка в середине лета, прямо после восемнадцатого Дня Рождения, омегу за свободной одеждой уже было не скрыть из-за усилившегося аромата. Откуда он её достал и сколько такая инъекция стоила – я не знал, но судя по упорному молчанию Кеннета, много и на чёрном рынке.

Я присел рядом с нарочитой осторожностью, всем своим видом показывая, что не доверяю этому медноволосому варвару, и тут же был утянут в жаркие объятия. Кеннет целовал моё лицо, больше дурачась, чем лаская, и щекотал впалый живот, из-за чего я не мог сдержать заливистого смеха. Но постепенно требовательные пальцы перестали щекотать и начали ласкать, забираясь под тонкую ткань, блуждая по груди. Губы нашли мои, и Кеннет поймал мой судорожный вздох, разделяя его со мной, запечатывая страстным поцелуем. Я обхватил его торс руками, а он положил одну руку на шею, чтобы притянуть меня ближе, и я снова взвизгнул, потому что он задел больное место.

– Прости, – Кеннет отстранился, дыхание его потяжелело, – перевернись.

Я послушно лёг на живот, он убрал мои волосы с шеи и теперь действительно начал вылизывать шейный позвонок, заживляя кожу, не переставая поглаживать руками плечи. Потом зарылся носом в затылок и шумно втянул воздух.

– Ну как? – затаил дыхание я, – действует?

– Не могу понять, – честно признался он, – я так привык к твоему запаху, что, мне кажется, смогу почувствовать его даже на расстоянии, когда просто вспомню о тебе. Пойдём у папы спросим?

Он весело поднялся на ноги, подавая руку мне, и я встал следом, поправляя задравшуюся майку и немного торчащие шорты. Я мельком взглянул на Кеннета и понял, что у него ситуация также не утешительна, вот только его это совсем не смущало.

В доме нас тут же встретил миловидный клубничный* блондин небольшого роста, который всем своим нетерпеливым видом выдавал, что пристально наблюдал за нами минуту назад, но делал вид, что это не так.

– Ой, ребятки, – улыбнулся папа Кеннета, – выгуляете масюсечку?

Масюсечка – пятидесятикилограммовый доберман с лоснящейся шерстью и мышцами побольше моих – тут же прискакал, зажав в пасти поводок, и с радостным вилянием хвоста, от которого разносился нехилый такой воздушный поток, уткнулся мне мордой в выставленные ладони. Я не без труда выдернул из острых зубов обслюнявленную рукоятку и прикрепил поводок к ошейнику.

– Хороший мальчик, – мне почему-то захотелось поклониться, но я просто погладил пса между стоячих ушей, отчего он завилял хвостом ещё сильнее. Да, масюсечка выглядел более чем устрашающе. В первые дни моего пребывания в гостях у Кеннета я всеми правдами и неправдами избегал встречи с ним, но излишняя увлечённость моей персоной и настойчивость масюсечки оказалась желанием подружиться, а не сожрать. Как знакомо…

– А я, а я хороший мальчик? – Кеннет забавно потёрся макушкой о моё плечо, глядя на меня снизу вверх, мне пришлось и его погладить, прежде чем он перешёл к делу, – пап, понюхай Мэла.

Папа сделал вид, что очень удивлён такой просьбе, а я преодолел дикое желание закатить глаза. Мужчина вплотную подошёл ко мне, и я послушно наклонился, подставляя шею, но омега всё равно привстал на цыпочки.