Сладкий секрет (СИ)

Я наконец заставил себя тоже взглянуть на него, хотя и так знал, что увижу. Ни тени раскаяния, ни сожаления о сделанном, только надменная ухмылка, он явно не думал, что директор говорит серьёзно.

– Мистер Найт, вы не расслышали? – поднял бровь взрослый альфа, – или вы что-то хотите сказать на прощанье?

После этого слова я едва сдержал жалобный скулёж, а Кеннет действительно кое-что сказал. Сказал так, что я на месте директора его бы точно исключил. Не стесняясь в выражениях, популярно объяснил и по полочкам разложил, что он думает и об академии, и об учениках. Красочно описал как именно и на чьих гениталиях он вертел высшее образование, директора и его далёких предков.

–…И если вы думаете, – всё больше распалялся он, – что я буду молча хавать оскорбления в адрес моего о…

– Закрой свой рот, Кеннет! – выругался я, округляя глаза, с запозданием понимая, что только что могло произойти.

–…Днокурсника, – договорил альфа, который сейчас перевёл на меня взгляд полный бешенства: на его королевскую персону только что рявкнул омега. И не просто омега, а я. Но в тот момент я уже был на грани нервного срыва, а Кеннет со своей пламенной речью ходил буквально по краю.

Мы ещё немного побуравили друг друга взглядами, отводить глаза первым я не собирался.

– Я могу собирать вещи, господин Директор? – прошипел Кеннет, всё ещё глядя на меня.

– Идите, мистер Найт, – прозвучало сбоку, и альфа выскочил за дверь так быстро, что я и моргнуть не успел.

Я поёрзал под уставшим взглядом директора, устраиваясь на кресле поудобней, помолчал немного, подавил подступающий к горлу ком и попытался разгрести всё то, что только что наворотил Кеннет:

– Господин Директор, не исключайте, пожалуйста, мистера Найта.

– И с чего бы я должен лишить себя такого удовольствия? – хмыкнул мужчина, – Кеннет и так все нервы преподавательскому составу за предыдущие четыре года вытрепал, а сейчас и вовсе нарушил устав академии. А если бы вы, Малкольм, прочитали устав академии…

– Я читал устав, – перебил я директора, – и там предусмотрены разные меры наказания на усмотрение администрации для учеников: выговор в личное дело, отстранение от учёбы и, – я на секунду замялся, – исключение.

– Замечательно, – кивнул альфа, – я – администрация, и я усматриваю исключение.

– Не надо, пожалуйста. Иначе…Я уйду вместе с ним, – сник я.

– Это что, шантаж? – а вот теперь в голосе сквозил насмешливый интерес.

– Нет, что вы, ни в коем случае, – поднял я глаза на мужчину, но потом снова потупил взгляд в пол, – просто это факт: я не смогу здесь учиться без Кеннета, зная, что это… В общем, прошу вас, дайте мне хоть какую-нибудь мотивацию здесь остаться.

– А вы-то тут при чём?

Я снова проигнорировал вопрос и с трудом заставил шестерёнки в голове двигаться, судорожно пытаясь придумать хоть что-нибудь, что поможет мне сейчас, и медленно в голове начал вырисовываться план по спасению моей любимой задницы. Чёрт бы побрал Кеннета, который мягким и пушистым может быть только с пятью людьми и то в ограниченных количествах!

– Я знаю, мне учителя говорили, что я самый лучший ученик на потоке, – начал я, – а ещё я знаю, что в этом году проходит Олимпиада имени Георга Третьего, а она, я знаю, проходит только раз в пять лет, и это очень престижно – победить в этой олимпиаде. А ещё я знаю, что последние три раза победа на ней доставалась ученикам из Военной Академии Роберта Гранта*, а я…

– А вы всезнайка, – закончил за меня директор.

– Именно, – воскликнул я без тени обиды, вызывая улыбку у альфы, – и я принесу академии победу, обещаю! Если вы не исключите Кеннета.

– Значит, всё-таки шантаж, – вздохнул мужчина.

– Джентльменское соглашение, – поправил я, и протянул руку, нервно сглотнув, но альфа явно не был настроен сейчас пристально разглядывать мои тонкие пальцы и ощупывать хрупкое запястье, делая ненужные мне выводы, поэтому я продолжил, – я выигрываю Олимпиаду, а вы…

– Отстраняю мистера Найта на год…

– Месяц…

– Не наглейте, мистер Оуэл…

– Один семестр с возможностью сдать зимнюю сессию и остаться со мной на одном потоке, – скороговоркой выдал я. Мужчина тряхнул мою руку, скрепляя уговор, и наконец выпустил.

– И всё же, – сказал директор, когда я уже поднялся с кресла, – зачем вам это?

– Кеннет мне очень дорог, – уклончиво ответил я.

– Говорите прямо как влюблённый юнец.

– Так и есть, – и с этими словами я выскользнул из кабинета, лишая себя возможности видеть реакцию директора на мои последние слова.

Сколько мы с директором проговорили я точно не понял – может, полчаса, может, чуть больше, но из главного здания я выходил окрылённый, думая, что эмоциональные американские горки сегодняшнего дня закончились, но я снова ошибся.

– Арчи, ты не видел Кеннета? – спросил я, когда вернулся в свой корпус.

– Он уехал, – ответил он.

– Что? – сердце снова ушло в пятки – я себе точно аритмию заработаю, – к-когда?

– Да минут пять назад. Взял вещи, сказал, что его исключили, и вызвал такси. Мэл, его правда исключили?

– Нет, – мотнул я головой, опустившись на свою постель.