Сладкий запах лета

Не все выдерживают такой прессинг. Кому-то удается сбежать или изначально не попадаться под бдительное око «Цепи», – диссиденты были и есть во все века и времена любом обществе. Макс себя к ним не относил, поэтому дисциплинированно являлся на вызовы в Бюро, чем, конечно, вызывал недовольство руководства «мирской» работы, хотя дальше ворчания начальника дело не заходило. Слишком мало платили сотрудникам Института Экономики, чтобы требовать от них железной дисциплины и запрещать поиск подработок на стороне, а именно подработками Макс объяснял периодические отлучки. И не так уж и лгал, – Бюро весьма хорошо оплачивало услуги лояльных лицензионников, даже минимальные и необременительные; пилюлька своеобразная для подслащивания учета и контроля.

Вобщем, в средствах Макс не нуждался и вполне мог позволить себе не работать, но официальная трудовая деятельность опять же предполагалась обязательным условием лицензии, и Институт оказался вполне для нее подходящим. (Заботится «Цепь» о своих подопечных, заботится! Изо всех сил старается, чтобы выглядели обычными, не выделялись, не вызывали вопросов и нездорового интереса.)

– Скучаешь? – блондинка в облегающем черном «мини», подчеркивающем внушительные формы и неимоверной длины ноги, томно взмахнув ресницами, подсела за его столик. Изящные пальцы с пурпурно-красным, в тон помады, маникюром слегка дрожали, удерживая бокал с «мохито». Девушка была под хмельком, и ее аура в нормальном состоянии похожая на ровно окрашенное светлое облако, покрылась словно трещинками зеленоватыми зигзагами. Если так дальше пойдет, совсем ослабнет. Всякие лярвы и паразитирующие элементалы присасываться начнут, вытягивая силы, молодость, красоту. Нельзя с аурой так беспечно обходиться! Особенно, если она как у блондинки в мини тонкая и податливая.

Макс привык, что представительницы прекрасной половины человечества часто проявляют к нему повышенное внимание, благо неплохими внешними данными природа его не обделила, хотя здесь, в баре, будь он чуть краше орангутанга, тоже традиционно имел бы возможность заиметь компанию и на вечер, и на ночь, да и не был бы против, вот только… Проклятые три месяца еще не истекли, а пока не истекли…! Вобщем, нельзя. Тут тоже свои ограничения, обусловленные псионическими параметрами. Контрольный период выбирается не методом случайных чисел или предпочтениями консультантов Бюро. Три месяца – хотя, если быть точными, не ровно три день-в-день; бывает четыре у кого-то, бывает, два, два с половиной – чувствительность обостряется настолько, что псионик разве что искрами не сыплет, и при контакте с противоположным полом исход непредсказуем. Вплоть до летального. Для обычного человека, конечно. И ничего с тем не поделать, не подавить, не избежать. Просто пережить. Как критические дни. Зато последующие девять месяцев живи в своё удовольствие. Если сможешь… Но это уже как у всех.

За всё приходится платить, и иногда плата весьма высока!

– Нет, – Максим чуть улыбнулся. Он всегда старался быть любезным с дамами, молодыми, старыми, красавицами и… невыразительными, доброжелательными и ворчливыми, трезвыми и не очень, пусть даже контакт длился считанные минуты. И дело не в кокетстве. Просто его так воспитали.

– А мне скучно, – блондинка устало вздохнула, одним глотком допила свой коктейль. Трещины в ауре зазмеились сильнее, над головой начала разрастаться дыра с рваными краями.

– Не купишь девушке выпить?

– Тебе хватит, – покачал головой Макс. – Можешь заболеть. Иди лучше домой, прими холодный душ, выпей горячего сладкого чаю. И отдохни. Надо восстановиться.

– Тоже мне папочка! – фыркнула блондинка. – Вечер только начался, я хочу повеселиться! Жизнь так…

Она повертела бокал, глянула на пустое дно.

– Жизнь так коротка! И молодость тоже.

– Будет еще короче, если не перестанешь пить. Тебе нельзя пить!

– Да ну тебя! – отмахнулась девушка. Поднялась, опираясь на край стола. – с тобой неинтересно!

Сделала шаг, чуть не упала. Макс успел подхватить ее, поддержал под руку. Под ладонями мигнула неяркая вспышка.

– Хэй! – дернулась блондинка. – Убери лапы! Ты такой… колючий!

Поковыляла, пошатываясь, к барной стойке, а молодой человек, покачав головой, вернулся на место.

Кофе остыл, пришлось заказать новую чашку.

– Здорово! – на стул, где минуту назад пыталась обосноваться блондинка, пристроился рослый эффектный мужчина средних лет в рыжевато-каштановой бороде с выраженной стильной небрежностью. Этакая брутальность в рамках моды.

– Привет, Паш! – протянул ему руку Макс, не опасаясь возможной реакции своего биополя. Во-первых, у мужчин иной аурический вектор, а во-вторых, рыжебородый одного с ним племени, псионик. И давний друг.

– Как живется-можется? – гость оглянулся на прихрамывающую девицу. – Наставляешь юное поколение на пусть истинный?

Макс фыркнул.

– Еще чего! Ничьи советы никому не нужны. Сейчас каждый, ознакомившись с таблицей умножения на 2, мнит себя психологом, коучером, ваучером, мерчандайзером…

– Вах! – вскинул брови рыжий. – Ты где таких ругательных слов нахватался?!