Сладких снов

— Детка, если бы ты позволила своему парню из колледжа с самого начала показать тебе, что ты особенная, сейчас я бы не стоял у себя в ванной, обнимая тебя. Я бы был обречен.

— Ну...

— И Джонас тоже.

— Эм...

Тейт снова уперся лбом в мой лоб, но опустил голову, так что наши носы соприкоснулись.

— Это делает меня мудаком, ведь ты так долго жила с этим, но мне плевать, ты все равно должна знать: я чертовски рад, что только я могу подарить тебе сладкие сны.

Слезы вернулись и моментально потекли.

— И я тоже, Тейт, — прошептала я.

— Я так долго ждал, чтобы стать чем-то особенным снова, детка, — прошептал он в ответ.

— Я рада, что это досталось мне.

Мокрыми глазами я смотрела, как он улыбнулся.

— Ладно, Крутышка, закончили, — тихо объявил он.

— Что?

— Разговоры по душам.

— Ох, — прошептала я разочарованно, потому что мне вроде как понравилось. — Хорошо.

— Теперь у нас есть это, — объяснил он. — Они нам не нужны.

— Ох, — повторила я, больше не расстраиваясь, потому что он был прав. — Хорошо. — Потом спросила: — Джонас еще спит?

— Да.

Я провела ладонью по его прессу.

— Хорошо.

— Детка?

Запустив пальцы другой руки в его волосы, я опустила ладонь ниже и обхватила его член.

— Мне захотелось поиграть, — прошептала я.

Тейт усмехнулся.

— Можно? — спросила я.

— Когда я буду готов, чтобы ты перестала играть и стала серьезной, я скажу, и ты станешь серьезной.

— Договорились, — согласилась я, и его глаза потемнели.

— На колени, Крутышка, — прорычал он.

Я расплылась в улыбке.

И опустилась на колени.

* * *

После нашего с Тейтом разговора по душам в ванной, который закончился минетом для него, после чего я получила оргазм, сидя на краю раковины и закинув ноги ему на плечи, жизнь стала весьма сладкой.

Это не значит, что у нас не случалось драм.

Но все наши драмы вращались вокруг Джонаса.

Во время одной Джонас устроил истерику в торговом центре, которую поддержал Тейт, когда мы возили его покупать одежду к школе. Я считала, что его шкаф и комод должны быть намного полнее. Тейт и Джонас были не согласны и считали — после того как мы купили две пары джинсов, несколько футболок и пару кроссовок для зала, которые стоили почти как картина, которую я купила Тейту (тут я слегка преувеличиваю), — что пришло время идти в кино.

Я сдалась и, поскольку знала его размеры, на следующий день взяла Эмбер, Бетти, и Венди в торговый центр, и мы увеличили гардероб Джонаса.

А также гардероб Тейта.

А также гардероб Эмбер, Бетти, Венди и мой.

Мы также навестили Ванду в магазине товаров для дома, так что Джонас получил новые полотенца для своей ванной, а мы с Тейтом новый дозатор для мыла и стакан для щеток.

Мы также получили новые емкости в кухню и новый набор великолепных тяжелых керамических мисок, которые складывались друг в друга для удобства хранения. Но поскольку они были покрашены в приглушенный пыльно-зеленый, розовый и голубой, я поставила их на остров, потому что они там круто смотрелись.

Джонас же считал, что они смотрятся по-девчачьи.

Тейт посмотрел на миски, потом на меня и вышел, но его губы кривились, так что я решила принять это за одобрение, или по крайней мере не возражение.

Вторая драма была связана с тем, что Тейт записал Джонаса в детскую футбольную лигу. У него отлично получалось, и Тейт очень старался не пропускать ни тренировки, ни игры. Однако, поскольку преступникам не позвонишь и не договоришься, чтобы они ждали в местном отделении полиции, чтобы ты мог их сдать, это случалось не так часто, как хотелось бы Тейту и Джонасу. А вот я не пропустила ни одной игры, хотя, когда Тейт был дома, чтобы забирать его после тренировок, я давала им провести время вдвоем и забирала Джонаса, только когда Тейта не было.

К счастью, когда команда Джонаса проиграла в первый раз, Тейт был. К счастью, потому что Джонас не любил проигрывать. Совсем не любил.

Это вылилось в еще одну истерику, во время которой Тейт приказал Джонасу идти к себе в комнату, последовал за ним, и я слышала, как Джонас какое-то время вопил, но потом перестал.

Я выдергивала сорняки во дворе, когда Тейт вышел, закончив с Джонасом.

— Он порядке? — спросила я.

— Все еще злится.

— Это просто игра, — пробормотала я.

— Это не просто игра, — ответил Тейт, и я посмотрела на него.

— Невозможно выигрывать во всем, Тейт, — мягко сказала я. — Он должен научиться этому.

— Ты права, Крутышка, это невозможно. Но можно научиться не проигрывать снова. Или, по крайней мере, не совершать те же ошибки.

Это правда.

— И все-таки, милый, ему следует научиться не устраивать истерик, — осторожно сказала я.

— Такой накал хорош, нужно только сфокусировать его.

— Ты научил его этому?

— Нет, но научу.

Я почувствовала, как мое лицо смягчилось, и улыбнулась ему.

Тейт улыбнулся в ответ.

— Возможно, если ты дашь ему немного печенья с шоколадом по бабушкиному рецепту, это поможет.

— Я пеку шоколадный пирог с пеканом по маминому рецепту.

Его улыбка стала шире.

— Это тоже подойдет.

— Любовь — это не еда, Тейт, — поддразнила я его же собственными словами.

Он наклонился ко мне, положил ладонь мне на шею и поцеловал в лоб, но не отпустил, а посмотрел мне в глаза и прошептал: