Сладкое искушение

Растянув слух до места парковки, я не улавливаю ничего. Анна тиха и не движется. Умничка. Надеюсь, что в этом духе она и продолжит. Надеюсь, что у нее не возникнет причин вбегать в дом с пылающим мечом наперевес.

Хотя зрелище это было бы офигенное.

Я шагаю по комнате. Возможно, следовало бы подняться наверх и ждать там, но в этой комнате мне гораздо комфортнее — это моя территория. Мне предпочтительнее встретиться с ним здесь, если он не решит иначе. Я включаю свою старенькую стереосистему и улыбаюсь, ощущая, как под ногами вибрирует пол.

Громкий вокал. Стоны электрогитары. Неумолимый барабанный ритм. Прелесть.

Слухом я возле входной двери, поэтому неудивительно, что я засекаю появление отца. К этому моменту мой плейлист доходит до третьей по счету песни «Nine Inch Nails». Кулаки сжаты, мышцы напряжены. Напряжены и готовы. Я смотрю на дверь. Когда она распахивается, в проеме появляется высокий блондин с искривленным от отвращения лицом. Комплекция у нас приблизительно одинаковая, однако ростом он немного выше. И веяло от него каким-то мудачьем.

Следом за ним залетают три мерзких духа, заполнивших своими распластанными по стенам крыльями полкомнаты. Надеюсь, хороводов от них мне ждать не придется.

— Выключи эту дребедень! — кричит он.

Говорю же. Мудачье.

Я выключаю стереосистему, и он с раздражением выдыхает.

— Рад видеть тебя, отец. — Меня едва не выворачивает от слова «отец». Пускай на груди у него огромный красный знак, однако внешне ему не дать больше двадцати — двадцати одного. — Прекрасный выбор тела.

— Согласен, — говорит он, проводя ладонью по тонкому шелку волос. К тридцати, вероятно, его настигнет облысение. — Ты подписал документы на недвижимость?

Так в этом вся соль?

— Да, сэр. Еще утром.

Из заднего кармана он вынимает сложенный лист бумаги.

— Здесь данные нового счета. Свою долю ты получишь с выплатой страховки и наследства. Остальное переведешь мне. И если я узнаю, что ты удержал хоть пенни, а я узнаю, пеняй на себя.

— Понимаю. — Мудак. Только и думает, как поскорее вернуть свои денежки и начать новую жизнь. Мог бы сообщить все это и по телефону, правда, полагаю, ему просто хотелось показать свое новенькое симпатичненькое тельце.

Духи нервно кружат вокруг нас. Отец игнорирует их.

— Отлично. — Он принюхивается и оглядывается к огромной кровати с черно-серым шелковым бельем. Все это придется продать. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало об этом доме. — Вся пропахла похотью. Работать ты всегда умел.

Я моргаю. Ничего себе. Целый комплимент.

— Благодарю, отец.

Но следом вспоминаю, что нас слушает Анна. Надеюсь в детали вдаваться он не начнет.

— Но в действительности все может быть не таким, как кажется, да? — спрашивает он. Шептуны шипят, поддакивая его вкрадчивому тону.

Я ненароком прищуриваюсь. К чему он ведет? Это относится к моей работе? Черт, могло быть такое, что в Лос-Анджелес за мной следили, а я не заметил?

Заставляю себя небрежно спросить:

— В каком смысле?

— Кое-что не сходится. — Он медленно обходит комнату, проводит пальцем по запылившемуся от длительного простоя черному комоду. Вытирает палец о джинсы и прячет руки себе за спину — как привык, находясь в прежнем теле, что выглядит довольно странно. И неуклюже.

— У меня не было возможности разобраться… — говорит, осматривая рамки с постерами моих любимых групп с автографами. По виду кажется, словно речь о каком-то пустяке, но по ощущениям — сейчас он сбросит бомбу. По телу пробегает холодок страха. — Еще с саммита, на котором появились чертовы ангелы, мы следили за дочерью Белиала.

Только не реагируй.

Ври, не моргнув глазом.

Я насмешливо фыркаю.

— За ней? Ничего личного, отец, но не понимаю, почему такой неприметный Нефилим, как дочь Белиала, заслуживает такого внимания. Я работал с ней. Со своей задачей она справляется отлично, но на личном уровне… она же абсолютно скучная.

Он оборачивается ко мне с довольным видом.

— Так значит, удовольствия с ней ты не получил? — Ловко.

Ублюдок как всегда развлекается. Следующая его ухмылка еще шире.

Шептуны поворачивают свои безобразные полупрозрачные головы в ожидании моего ответа.

— О, еще как получил. Но действовал как можно быстрее. Она пустышка, пустая трата времени. — Шептуны шипят и хрипят, задыхаясь от смеха.

Отец усмехается.

— Понимаю, с ней тебе было тяжко, но это было необходимо. Каким-то образом ей удавалось ускользать от слежки. Однако теперь нам известно, что она представляет реальную угрозу.

— Угрозу? — я смеюсь, притворяясь, что он сказал нечто крайне нелепое. В три шага он оказывается передо мной и тычет мне в нос пальцем, при этом волосы падают ему на лоб и ему приходится крайне комично потряхивать головой. Духи начинают нервно метаться.

— Думаешь, это смешно? Думаешь, у меня есть время на шутки?

Стараясь не меняться в лице, я почтительно отозвался:

— Конечно, нет, но с ней же невозможно находиться рядом. Ее волнует только алкоголь и где бы его раздобыть.

Он прищуривается и понижает голос.