Сладкое искушение

Сбежав по ступенькам, я влетаю в гостиную как раз в тот момент, когда Анна выбегает через заднюю дверь. В поле зрения тут же попадают контуженный Джей и Патти, лежащая на полу. Бледная, но живая. Я бегу к двери и вижу, как Анна, держа в руке рукоять меча, высматривает что-то в саду среди деревьев. По ничего необычного не видно.

Патти стонет и я мчусь обратно. Она садится, оперевшись спиной о диван.

— Господи, Боже мой, — бормочет себе под нос Джей. — Свят-свят…

— Вы в порядке? — спрашиваю у Патти. Она слабо кивает.

— Я… кажется, да. — Видимых ран, вроде, нет.

Анна возвращается и, склонившись над Патти, берет ее за руки.

— Как ты?

— Не понимаю, что произошло, — говорит Патти. Взгляд ее проясняется. — Мне вдруг стало так больно и страшно… и… — Она задрожала.

— Кто здесь был? — спрашиваю, изо всех сил пытаясь скрыть, насколько я сам испугался.

— Это было так странно, — говорит Джей. — Ты бы видел Анну! Что это за штуковина? — Он кивает на рукоять. — Оно светилось. Она так быстро двигалась. Никогда еще такого не видел!

Она смогла воспользоваться рукоятью? Я смотрю на бледную и поджавшую губы Анну. К влажному лбу прилипли спутанные прядки волос. Я обнимаю ее лицо руками.

— Что здесь было?

— Шептуны, трое занялись Джеем. Двое — Патти. Один пытался завладеть ее разумом. — Патти громко ахает и прикрывает рот рукой. И я не могу ее в этом винить. — Четверых я убила, но… одного упустила.

— Одного упустила, — шепчу я. Мы с Анной смотрим друг на друга, осознавая смысл сказанного.

Одного она упустила. И он видел ее с мечом. И этого окажется достаточно. Мне будто переворошили все внутренности, потому что это все. Вот он, катализатор — начало конца положено. И его запустила Анна, она же нас и поведет, и… ох. Боже.

Я хватаюсь за волосы. Погружаюсь в ту же пучину из нервов, как когда был вынужден следить за работой Анны в канун Нового года и на следующий день, во время саммита. То же безнадежное чувство беспомощности. Я прислоняюсь к стене, у меня кружится голова.

— Черт. Черт, Анна… — Я не готов. Слишком рано. Я не готов! В горле застревает крик, который все же вырывается из меня, и я изо всей силы ударяю кулаком по стене и пробиваю ее.

Я должен защитить ее. Нельзя, чтобы ее тронули. Она сильная, и хоть на некоторые вещи наши взгляды различаются, она во многих вопросах умнее меня. В этом я не сомневаюсь, но ничего не могу поделать с безумным желанием спрятать ее от всего мира.

Развернувшись, опираюсь о стену и вжимаю костяшки пальцев в глаза.

Я не готов…

— Кай. — Голос у Анны такой ясный и спокойный.

Я опускаю руки. Она смахнула волосы с лица. Не представляю, как ей удается выглядеть такой спокойной.

— Вряд ли они поняли, что ты здесь, — говорит мне она. — Это наше преимущество.

Я киваю, хоть и слабо верится, что в данном положении преимущество есть у кого-то, кроме Князей.

— Тебя не подозревают, — продолжает она. — Это значит, что ты сможешь «разведывать». Мы сейчас разойдемся и…

— Нет, — перебиваю ее я. Она спятила, если решила, что я оставлю ее без присмотра. — Я остаюсь.

Если она откажется, я буду следить за ней. Смотрю ей в глаза, показывая, что буду отстаивать это решение. Она вздыхает и отводит взгляд.

— Ладно. Тогда давай собирать вещи, надо уезжать отсюда.

Вот так-то. Вместе.

Мы прощаемся с Джеем и Патти. Анна крепко обнимает маму и мы уходим. Я сажусь за руль Анниной машины, а она ложится на заднем сиденье.

Когда мне поступает звонок с неизвестного номера, я тут же понимаю — это отец. Вот раньше бы мне было любопытно, зачем он звонит, но сейчас? Как-то не особо.

— Алло, — отвечаю я.

— Это Фарзуф. — Пускай я уже знал, что он в образе юного американца, но тем не менее чертовски странно слышать его новый голос.

— Да, сэр.

— Ты в Атланте?

— Еще не добрался. — Я на мгновение отвлекаюсь, поглядываю на Анну, которой слишком идет бейсболка. По мои мысли прерывает энергичный и юный голос Фарзуфа.

— Встретимся в нашем старом доме сегодня в девять вечера. Я прилечу, надо кое-что с тобой обсудить.

Единственное, о чем я могу думать — что Анна со мной, и как же мало времени у нас осталось.

— До встречи в девять, сэр, — говорю я, как послушный мальчик.

— Не опаздывай. — Он отключается. Как же меня бесит его высокомерие. Как удачно, что у нас впереди семь часов в пути, будет время хотя бы подготовить себя морально к этой встрече. Не так уж просто проглотить свою гордость; я скорее подавлюсь.

В восемь тридцать я стою в своей старой комнате, однако никаких теплых воспоминаний она у меня не вызывает. Скорее наоборот, мне как-то не по себе от нахлынувших призраков прошлого.

Я стараюсь думать о том, что Анна припарковалась недалеко отсюда, а в карманах и ботинках у меня кинжалы — причем не простые, а омытые святой водой. Если верить легендам о демонах, то святая вода должна действовать на них подобно яду — как молитва в жидкой форме.