Сладкое искушение (ЛП)

Анна разворачивается и перемещается в центр комнаты, окидывая пространство мутным взглядом.

— А где музыка?

Отец, не привыкший к отказам, грозно поглядывает на нее. Он подходит к ней и, схватив за руки, встряхивает.

— Где меч?

— Нет у меня никакого меча, псиииих, — растягивая, произносит она. Думает, что это верх его больной фантазии?

— Не смей так с ним разговаривать, — говорю я и подхожу ближе. Плевать мне на ее неуважение к нему, лишь бы ее слова не разозлили его.

Отец невесело усмехается.

— Это мы проверим, деточка.

— Ага, проверьте! — Улыбается она, затем падает на диван и непонимающе смотрит на нас. — А чего это мы болтаем? Мы ж танцевать собирались.

Она скатывается с дивана и ползет к мини-бару. Отец хлопает меня по плечу и кивает на Анну. Его взгляд переполнен омерзением.

— Мда, держись. И будь осторожен. Учти, что она может воззвать к твоей похотливой натуре, чтобы отвлечь и сбежать. Не позволяй ей быть сверху, ты меня понял? — подмигивает он и я киваю. — Не оставляй ее одну и не спускай с нее глаз.

— Да, сэр.

Уходи уже!

Он приблизился к моему уху и прошептал:

— Она считает себя симпатичной. Думает, что способна зацепить тебя. Не доверяй ей. Если сомневаешься, что удержишься, — лучше не приближайся к ней. — Я напряженно киваю.

Анна с шумом открывает бутылку пива, на что я одариваю ее жестким взглядом. Она бросает в меня крышкой, от которой я благополучно отмахиваюсь.

— Такое тело и такая… — бормочет он.

Я сжимаю зубы.

Отец еще немного посмеивается над этой пьянчугой и ее безмозглостью, после чего наконец удаляется. Я едва ли не подталкиваю его двумя руками, и какое же облегчение, что он ушел раньше, чем ситуация усугубилась. Нам невероятно повезло. Я прислоняюсь к медиасистеме и скрещиваю руки на груди. Остается только привести Анну в чувства и…

Чего это она так смотрит?

Она облизывает губы и бросает классический призывной взгляд. Плохо, очень плохо. Только не сейчас. Я качаю головой. Прислушиваюсь — Фарзуф, насвистывая себе под нос, заходит в лифт.

Анна отставляет пиво и поднимается. Да, она все еще пьяная, но хоть больше не шатается. Ее взгляд темнеет, а еще она такая сексуальная… и я вынужден снова покачать головой. По она все равно подходит, отчего меня охватывает возбуждение. Мысли окутывает туманом, внизу живота появляется болезненная пульсация.

Анна всем телом прижимается ко мне и обнимает за талию. Я крепко стискиваю зубы. Беру ее за плечи и как можно осторожнее и тише отодвигаю, но она упряма. Я качаю головой, ощущая давление эмоций прошедшего дня. Отец в лифте, он близко, бродит, здоровается с кем-то, флиртует.

Анна поглаживает меня по груди и опускает руки ниже. Я перехватываю их, но она высвобождается и говорит:

— Пусти.

Ууууухххх, лисичка, не надо так со мной. Не трогай. Не разговаривай. Просто… я закрываю ей рот.

— Молчи, — тихо говорю.

Она замирает. Смотрит на меня жарким взглядом, ее веки чуть прикрыты. Если подумать, глаза тоже не мешало бы ей прикрыть. А еще можно бы уложить ее на кровать и крепко прижать. Просто так. Одетую. Пока она не придет в себя.

Одновременно я слышу звуки казино.

— Ты кажешься мне знакомой, — произносит отец. — Сейчас угадаю, актриса?

Дальше женское хихиканье.

— Нееет.

— Не верю, с таким-то лицом…

Анна мягко отводит мою руку от своего рта. Целует ладонь, и эта простая ласка настолько чувственна, что у меня едва не сбивается дыхание.

— Я угощу вас, — растягивает отец.

Поцелуи Анны доходят до среднего пальца. Я отступаю, но она не отпускает моей руки, наоборот, проводит языком по кончику пальца.

— Ох, черт, — шепчу я, выдергивая свою руку. Она меня добивает. Она прикончит нас.

— Пожалуйста… — она стягивает резинку, распуская свои светлые волосы, а просящий взгляд заставляет таять. Это уже грань.

В ушах звучит смех отца и какой-то женщины. Не знаю, слушает ли он нас. Так-то кажется, что он полностью сосредоточен на своей жертве, но доверять ему я не могу. Тем более, что он предостерег меня насчет Анны.

— Не утихомиришься — свяжу тебя, — предупреждаю Анну.

Она игриво прищуривается.

— Ох, так вот, что тебя заводит?

Анна Уитт дразнит меня. И достигает этим моего предела.

Пробуждая зверя, к черту предостережения.

Схватив ее за талию, круто разворачиваюсь и прижимаю ее к медиасистеме. Столь тесный контакт сводит с ума. Ее руки неистово блуждают по мне: стискивают, впиваются, тянут. Я крепко целую, сгорая от желания заполучить ее всю — вместе с парами алкогольного дыхания — да с чем угодно. Наощупь, мы перемещаемся к дивану.

Краем уха отмечаю быстрые шаги в коридоре.

Я сверху, между ее раздвинутых ног, и осознаю, что еще не сорвал с нее шортики. Но я не в силах прерваться; как же приятно прижиматься к ней, целовать, упиваться стонами.

— Похоже, что дочь Белиала снова пьяна, — доносится из коридора голос Блейка.

— Какой шок, — выплевывает Джинджер.