Сладкое лекарство от бессонницы

Она скинула с себя его руки, оттолкнула его локтем и похромала вперед. Боль была невыносимой, но в нынешнем состоянии она предпочла бы пройти пешком пятьдесят миль, чем оставаться в его обществе еще хотя бы минуту.

– Лара, стой! – крикнул он, догоняя ее. – Позволь мне помочь тебе.

Она остановилась.

– Нет ничего забавного в том, чтобы носиться поздней осенью по Голландскому парку, – прошипела она сквозь зубы. Он попытался взять ее за руку, но она стряхнула его ладонь. – Я просто хотела поддержать тебя, так же как ты поддерживал меня, когда я землю грызла, чтобы успеть сделать все к открытию магазина. Но теперь я знаю, что мне не следует беспокоиться, если я не собираюсь всерьез заниматься фитнесом, а раз так, начиная с сегодняшнего дня я буду держаться подальше от твоих тренировок. И только рискни поставить это под вопрос!

Она бросилась вперед, и на сей раз он не стал догонять ее.

Глава 10

Алекс нашел Лару на кухне. Она сидела, поджав губы и положив ногу на стул, а Поппи заматывала ей голеностоп эластичным бинтом. Руки Лары были сложены на груди, на лице – выражение ослиного упрямства.

– Что случилось с идеей о том, что тебе не нужна консультация Поппи? – поддел ее Алекс. – В парке ты по-другому пела.

– О, она изо всех старалась незаметно проскочить мимо меня, – глянула на него Поппи. – Тебе повезло еще, что нет перелома, – сказала она Ларе. – Только растяжение. Отдохни денек-другой, и все будет в порядке.

По лицу Лары Алекс понял, что скорее в аду выпадет снег, чем она возьмет выходной. Поппи закончила перевязку и принялась убирать аптечку первой помощи.

От Лары во все стороны исходили волны раздражения. Не успела Поппи шагнуть за порог, как она опустила ногу на пол.

В начале пути к дому Алекс горел негодованием, злясь на беспечность Лары и, что еще хуже, на себя самого за то, что плохо контролировал группу. Как он мог не заметить, разминалась она или нет? Постепенно раздражение уступило место обдумыванию ситуации. В конце концов, это же пробный урок, который должен был помочь ему выявить недостатки и устранить их. Может, Лара даже оказала ему услугу. Лучше будет заполнить пробелы теперь, до того, как нечто подобное случится с платным клиентом по его недосмотру. Алекс решил ужесточить некоторые условия договора, прежде чем открывать учебно-тренировочный центр. Потом он полностью остыл, начал мыслить здраво, и на него накатило чувство вины. Почему он вообще набросился на нее? Лара Коннор со всей ее ослиной целеустремленностью, твердо решившая никогда никого не пускать в свою жизнь, пришла поддержать его в новом начинании, к рождению которого, кстати, она тоже приложила руку. Когда это Лара находила время для чего-то, что не касается ее бизнеса? И все же она выкроила часок, чтобы поддержать его.

– Как нога? – примирительно поинтересовался он.

– Все отлично, – холодно огрызнулась она.

Алекс выдвинул стул и сел напротив нее.

– Прости, – сказал он. – Я не хочу, чтобы ты думала, будто я не благодарен тебе за поддержку…

– Тебе лучше удалить все персональное из своих персональных тренировок, – оборвала она его и подняла руки. – Все нормально. Я счастлива больше не являться на твои занятия.

– Дело не в том, что я не желаю видеть тебя на своих уроках.

Она скептически уставилась на него. «Ага, конечно», – словно говорила она. Он от неловкости потрепал себя по коротким волосам.

– Дело вообще было не в тебе. Речь идет об ответственности. Ты должна понять, что я долгие годы принимал решения, которые влияют на судьбы других людей. Армия, она такая – люди на тебя полагаются, подчиняются твоим приказам без вопросов и не задумываясь о последствиях. Ты же, в свою очередь, не должен подвести этих людей, потому что в армии каждая твоя ошибка может стоить кому-то жизни.

Ему ли это не знать? Не успел Алекс глазом моргнуть, как уже мысленно оказался в прошлом. Рядовой Сэм Уокер смотрит на него с улыбкой на лице. «Я знаю, что вы всегда прикроете мне спину, сэр. А я вам». Он поморгал, чтобы избавиться от наваждения и вернуться обратно к Ларе. Она немного смягчилась, циничная ухмылка исчезла.

– Ты больше не в армии, Алекс, – терпеливо проговорила она. – Здесь жизнь не стоит на кону. Ты не отвечаешь за то, что говорят и делают другие люди. Ты можешь удостовериться в безопасности предприятия и делать все от тебя зависящее. Ты купил страховку, ты способен оценить риск и проводишь разминку. Но ты не можешь проконтролировать, не опоздала ли я, и не обошла ли твои правила, или что я мыслями была далека от пробежки. Ты не можешь винить себя за то, что у меня в голове полная неразбериха. Ты не в ответе за весь окружающий мир.

– Ты не просто окружающий мир, – заявил он. – И мне не все равно, что с тобой происходит.