Сладкое лекарство от бессонницы

У нее в животе разлилось тепло, и Лара крепко прижала к нему руки. Алексу не все равно. Она привыкла сама на себя полагаться во всех смыслах этого слова, брать на себя ответственность за каждый аспект своей жизни, и то, что он отказался отпускать ее и выразил свою заботу, было для нее чем-то новым. Ощущение того, что за тобой присматривают, о тебе заботятся, было из тех чувств, в которых она долгое время себе отказывала, а потом и вовсе забыла об их существовании, о том, какие они приятные.

Или попросту считала их опасными.

Что она вообще здесь делает? Как кто-то мог стать ей настолько близким, что речь пошла о заботе? Конечно, все дело в совместном проживании. Вот почему она утратила бдительность. Обстоятельства вынудили их поселиться под одной крышей. Да и Иззи с Гарри тоже сыграли свою роль. Попав в водоворот возбуждения вокруг их сказочного счастья, начинаешь думать, что все возможно. Это теплое чувство кружило голову. Не будет ли слишком опасно расслабиться, позволить себе поплыть по течению и посмотреть, куда оно тебя вынесет?

Когда он нагнулся через стол и накрыл ее пальчики своей ладонью, она не убрала руки.

Еще минута пребывания в квартире с постоянно пополняемой чашкой чая и журналом, и она закричит. Не то чтобы у Лары были какие-то особые планы на вечер, может, пересчитать товар или приготовить ужин, не более того, но теперь, когда она не могла сделать ни того, ни другого, она чувствовала себя как в клетке. А всего-то два часа прошло!

И все же когда Алекс появился в гостиной, приняв душ и переодевшись, она улыбнулась ему через силу, потому что ей очень нравилась его опека. Если бы только он мог проявить ее как-нибудь иначе, вместо того чтобы носить ей бесконечные кружки с чаем.

Он улыбнулся в ответ, пересек комнату, и не успела она ничего сказать, как он наклонился и легко поднял ее с дивана, словно она совсем ничего не весила. Лара вдохнула аромат лосьона после бритья, нечто лесное и свежее, и тут же обвила его шею руками. В животе стало горячо. Начиталась женских журналов, называется!

– Куда ты меня несешь? – удивленно спросила она, когда он не свернул в спальню.

Он ногой открыл входную дверь и понес ее вниз по лестнице.

– В «Игнит». Я же вижу, что ты уже на стену готова залезть.

– Правда? – изумилась она его проницательности.

– Ага. Ты так натянуто поблагодарила меня за последнюю чашку чаю, что тут даже идиот бы все понял.

– Прости, – искренне повинилась она. – Это действительно была четвертая чашка за час. И я благодарна тебе, правда-правда. Просто я ненавижу постельный режим. Это не для меня.

– И не говори! – Он остановился на площадке и с улыбкой заглянул ей в лицо. Она тоже улыбнулась ему, и он поцеловал ее в уголок губ.

– Я подумывал о баре Исаака с последующими танцами, но побоялся, что это окончательно доконает тебя, – сказал он, продолжив путь по лестнице. Внизу он опять же ногой открыл дверь «Игнит» и отнес ее к дальнему столику в углу. Посетители и служащие кафе проводили их любопытными взглядами.

– Я вполне могла бы и дохромать, знаешь ли, – возразила Лара. Он иронично приподнял бровь, и она ухмыльнулась в ответ. – Но «Игнит» и впрямь идеальное место.

При мысли о том, что он заметил, как ей плохо, у нее растаяло сердце. Ужин вне дома стал неожиданным бонусом.

Когда время утреннего кофе проходило, в «Игнит» предлагали отменный выбор вин и закусок, и расслабиться в компании Алекса за стаканчиком холодного белого вина было совсем нетрудно. Лара позволила себе это на один вечер, прекрасно понимая, что ее обычное состояние, когда она рассчитывает только на себя, вернется, как только опухоль спадет. Она не спорила, когда он настоял на том, чтобы она положила ногу на противоположный стул, и когда он не позволил ей самой подниматься по лестнице в конце вечера. Да, они становились все ближе, но она прекрасно это видела и не витала в облаках, а это главное. К тому же к концу недели она сможет вернуться в свою квартиру. Таким образом, дистанция между ними будет восстановлена. Так что ничего страшного, если о ней кто-то немного позаботится.

Сон она встретила в объятиях Алекса.

Лара сладко потянулась, открыла глаза и попыталась включить заспанный мозг. Наконец-то она действительно выспалась. Тело не стонало, упрашивая разум поспать еще немного, хотя на его мольбы Лара никогда внимания не обращала. И никакой потери ориентации – как ни странно, после стольких лет одиночества в жизни и в постели, потребовалось всего несколько дней, чтобы привыкнуть делить свою кровать с другим человеком. Его кровать, если быть точной. Золотистый осенний свет просачивался сквозь шторы, освещая армейский порядок, нарушаемый только ее вещами, небрежно брошенными на спинку стула. Она повернула голову и поняла, что Алекса нет. Его половина была пуста, одеяло отброшено.