Сладкое место

Море как будто обнимает меня, лаская мой живот, бедра и ноги. Я плаваю до тех пор, пока руки и ноги держат меня. Затем я останавливаюсь, чтобы пригладить волосы назад. Когда я была маленькой, я мечтала стать русалкой, расчесывала волосы вилкой и грезила о принцах. и сейчас я, действительно, ощущала себя одной из них, окруженная бескрайним морем.

Не знаю, сколько времени прошло, когда я решила вернуться на берег. В конце концов, на мне не было не только купальника, но еще и часов. Небо к этому времени стало полностью голубым, без желто-серых оттенков раннего утра. Я сражалась с подводными течениями, и боролась руками и ногами со стеной волн. Я закашлялась и потом начала вытирать соль с лица, когда услышала голос. Глубокий вибрирующий баритон.

– Доброе утро, Эви.

О Боже. Это Финн. Как я могла забыть, что он будет здесь, – он же говорил, что должен рано встать, чтобы понаблюдать за черепахами. Я замерла в воде, которая доходила до талии, судорожно прикрывая руками грудь. Прикидываю, есть ли шанс выйти из воды незамеченной? Финн стоит на отмели, босиком и с обнаженной грудью, одетый только в плавки. Кажется, что его кожа сияет в солнечном свете. Он не выглядит смущенным, выставляя напоказ свои выпуклые грудные мышцы или обнаженный торс, так почему я должна стесняться своего тела? В конце концов, я много работаю, чтобы поддерживать его в хорошей форме, не смотря на мою привычку вкусно поесть. Я расправляю плечи и уверенно шагаю из воды. Финн смотрит прямо на меня, с ровной и уверенной улыбкой на губах, в то время как его глаза сконцентрированы на моей груди. Ладно, пусть насладится шоу. Я думаю, он должен получить представление о том, что он пропустил прошлой ночью.

– Доброе утро, Финн, – говорю я четко. Я подхожу ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Он мог бы прикоснуться ко мне, если бы захотел, просто протянуть свои сильные руки и провести по моему животу, на котором бисером блестят капельки воды.

– Доброе утро, – говорит он снова.

– Ты уже говорил это, – даю ему отпор с огоньком в голосе. Я не забыла прошлую ночь, и ему не позволю забыть. – Как поживают твои черепахи?

– Все еще не вылупились, – говорит он. Его взгляд задерживается на мне еще на мгновение. А затем он отводит глаза. Он морщит лоб, как будто изо всех сил старается сосредоточиться. – Но могут вылупиться в любую минуту. Тебе, эээ… нужно одеться.

Я замечаю, что улыбаюсь. Он настолько предан своей работе, что даже обнаженная женщина не может удержать его внимание.

– Пойду, надену что-то более удобное. Не хотела бы оскорбить своим видом твоих черепашек.

Когда я иду в дом, чувствую, что его взгляд становится менее напряженным. Но когда я останавливаюсь на крыльце отжать свои мокрые волосы, я ловлю его за тем, что он смотрит на меня. Не с отвращением или раздражением. Наоборот, он смотрит на меня с жадностью. До тех пор, пока мои глаза вызывающе не встречаются с его, и тогда он упрямо отворачивается к морю.

Я вылавливаю любимый бикини из своего рюкзака и натягиваю эти малюсенькие кусочки ткани. Он желтый, и отлично подходит к моему золотистому загару. Затем я хватаю простыню с постели и направляюсь наружу. Финн перемещается по пляжу, делая заметки. Его рука быстро двигается по странице. На лице выражение полной сосредоточенности. Я не могу не задаваться вопросом, что же происходит в его симпатичной голове. Но сдается мне, что вряд ли я когда-нибудь это узнаю. Я раскладываю простыню и ложусь, подставляя своё тело под теплые лучи солнечного света. После нескольких глотков пива, я закрываю глаза. Волны плавно бьются о берег, создавая идеальный природный белый шум. Я даже не понимаю, что сплю, пока голос Финна не возвращает меня к реальности.

– Работаешь над своим загаром? – спрашивает он.

– Ммм, – говорю я ему, изучая слишком серьезное выражение его лица. И это действительно печально. Ведь если бы он просто расслабился, я уверена, мы отлично провели бы время. – Хочешь пива?

– Нет, спасибо, – отвечает Финн вежливо. Так раздражающе вежливо. Он окидывает взглядом берег. – Это научная поездка, знаешь. Я действительно не могу позволить себе отвлечься.

– Что ты исследуешь?

– Ну, это сложно. Ты вряд ли поймешь.

– Хотя бы попытайся.

Он присаживается на корточки рядом со мной, чтобы показать свои заметки. В них есть диаграммы, нарисованные диким, петляющим почерком. Я имею в виду, что пишет он хуже, чем курица лапой, так часто пишут врачи.

– Обычно этот вид вылупляется к октябрю, но в последние годы они вылупляются всё позже и позже. Подозреваю, что к этому имеет какое-то отношение глобальное потепление. Я измеряю яйца, слежу за малышами, убеждаюсь, что потомство здорово. Несмотря на изменения в их естественной структуре кладки, популяция фактически растет. Это так удивительно и бросает вызов логике.

– Рождественское чудо? – спрашиваю я. Финн ворчит:

– Не знаю, верю ли я в чудеса. Для этого должно быть научное объяснение. Мы просто должны выяснить, что это такое.