Сладкое желание

Он посмотрел сначала вниз, на ее побелевшие в суставах пальцы, а затем вновь на ее лицо. Наклонив голову и слегка прищурившись, он стал всматриваться в ее лицо:

— Ваш голос…

Она, выдохнув, кивнула. Она откроет ему правду относительно того, кто она такая. Да, откроет. Уж лучше открыть ее ему, чем Отенберри.

— Нельзя, чтобы он увидел меня здесь, лорд Стрикленд.

Выражение сомнения и удивления напрочь исчезло с его лица. Его глаза расширились и заблестели: он ее узнал. Он сделал движение к ней, в результате чего они почти прильнули друг к другу.

— Леди Отенберри? — прошептал лорд Стрикленд, и она почувствовала на своем лице тепло его дыхания. — Грасиэла? Что вы здесь делаете?

— Пожалуйста, вытащите меня отсюда. — В ее голосе чувствовалась крайняя степень отчаяния. — Нельзя, чтобы он увидел меня здесь, — повторила она, произнося каждое слово очень отчетливо и раздумывая при этом, следует ли ей приподнять свои юбки и броситься бежать прочь в том случае, если он откажется ей помочь. Возможно, это было бы каким-то безумием, но ее все больше охватывала паника, подавляющая здравый смысл.

Стрикленд внимательно посмотрел на ее лицо, а потом скользнул взглядом вдоль всего ее тела сверху вниз. Его глаза очень ярко поблескивали в темном коридоре, и она еще никогда прежде не видела такого блеска в его глазах.

Он схватил ее за руку. Не успела она осознать, что он вообще делает, как молодой человек увлек ее за собой и завел в ближайшую комнату. За их спинами, скрипнув, захлопнулась дверь.

Теперь они стояли в этом новом для них пространстве, молча таращась друг на друга. При этом он прислонился спиной к двери — так, как будто собирался противостоять Маркусу и не позволить ему зайти внутрь комнаты. Грасиэла, осознав это, почувствовала небольшое облегчение.

Стрикленд медленно покачал головой.

— Что вы здесь делаете? — Она еще никогда не слышала такой требовательности в его голосе. Впрочем, сейчас все в нем было каким-то необычным: и его манера говорить и смотреть, и упрекающий взгляд. — Это место — не для вас.

Она почувствовала, как ее охватывает раздражение. У нее мелькнула мысль, что он не сказал бы подобных слов мужчине одинакового с ней возраста. Неужели она такая старая и такая почтенная и он полагает, что у нее нет права здесь находиться?

Вне всякого сомнения, он приписал ее к определенной категории. К той категории бесполых существ, к которой относятся монашки и бабушки.

— Я имею полное право находиться здесь…

— В самом деле? Ну, если вы так уверены в своем праве находиться здесь, то тогда прошу вас, выйдите в коридор и пообщайтесь со своим пасынком.

Его слова прозвучали для нее как пощечина.

Он отошел от двери, схватился за ручку и начал открывать дверь.

Не отдавая себе отчета, она взвизгнула и, стремительно бросившись к нему, прижала молодого человека к двери, тем самым заставив его невольно закрыть ее.

— Нет! Не делайте этого.

Она тяжело задышала. Ее выдохи оказывались где-то на уровне его груди. Вот каким он был высоким! Даже в полумраке она смогла рассмотреть пульсирующую жилку на его горле. Будучи сама выше среднего роста, Грасиэла всегда ценила в мужчинах высокий рост.

Она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. Он наблюдал за ней, стоя абсолютно неподвижно. Вплотную к ней. Их тела касались друг друга. Их сердца бились в такт.

Такая близость была очень даже опасной… Однако Грасиэла ни за что на свете не смогла бы сделать шаг назад и оторваться от него. Она не смогла бы перестать смотреть в эти светлые серо-голубые глаза, которые сердито разглядывали ее. Она и это его сердитое выражение тоже раньше никогда не видела. Он всегда был очень вежливым и обходительным с ней. Идеальный в своем поведении джентльмен.

Его мрачное лицо и пристально смотрящие глаза зачаровывали ее. Она облизала губы, и он тут же перевел свой взгляд на них. Ей показалось, что его голубые глаза чуточку потемнели. А может, это просто освещение в комнате было слишком тусклым? Его взгляд скользнул ниже.

Она тоже быстренько опустила глаза, вспомнив о том, какой неприлично глубокий разрез у ее платья. Оттого что она так сильно прижалась к его телу, верхняя часть ее грудей стала сильно выпирать выше линии выреза. Грасиэла почувствовала, что ее лицо стало заливаться краской, а затем увидела, как начинает краснеть и довольно смуглая кожа ее грудей.

Соски ее грудей невольно напряглись внутри корсета.

У нее перехватило дух. Хотя он, наверное, не мог почувствовать и не мог догадаться, как сейчас ее тело предает ее (и рядом не с каким-нибудь другим мужчиной, а вот с ним!), она отпрянула назад.

Теперь, когда их стало разделять расстояние в три-четыре фута[3], они снова уставились друга на друга и стояли так, наверное, целую вечность. Ее сердце забилось сильнее и быстрее в ее сжатой корсетом груди. Груди, которая лишь несколько секунд назад прижималась к нему. Соски ее грудей по-прежнему были напряженными, как будто она все еще чувствовала, что прижимается к его телу.