Сладость горького миндаля

— А что вы, Ливси, думаете по поводу происходящего? Я так понял, что вы не верите, что это шутки местных фермеров?

Лицо садовника омрачилось, и то, что Перси вначале принял за игру теней на лице Ливси, оказалось болезненной гримасой. Он вяло пожал плечами и неохотно бросил:

— Я сам из Сохэма, сэр. Никто из тамошних сюда ни ногой.

— Почему?

— У этих мест дурная слава, болото зовут прòклятым, мимо кладбища даже днём проходить боятся, а уж замок… Двери сами открываются, вечно чьи-то шаги за спиной, то стоны из пустого зала, то дикий смех, точно сатана над тобой хохочет. Милорд и сам всё это знает, сэр, но не признаётся — и так служить в замке никто не хочет. А уж гробы эти… подлинно чертовщина.

В эту минуту снова сверкнула молния, за ней глухими раскатами грянул гром — точно груда камней прокатилась по деревянному мосту. Потом где-то хрустнуло, точно раскололся надвое древесный ствол. Дождь припустил с новой силой.

— А в тот раз, когда открыли склеп на следующий день после уборки и нашли сдвинутые гробы, — продолжал расспросы Грэхем, — ведь никто не следил тогда за дверью.

— Сэр, — Ливси вздохнул, — я сам песка у двери насыпал и размёл метлой на добрых четыре фута. Не было там ничьих следов, только следы от моей метлы. Переступи кто порог — не по воздуху же он пролетел, чтобы гробы-то графские раскидать.

Логика в словах Джорджа Ливси была, а грум добавил:

— Конюхи, когда сено заготавливают, и псари наши тоже эти места стороной обходят, хоть травы тут, на болотах, знатные. Но лошади тут точно бесноватыми становятся, собаки, самые лютые, птиц не выслеживают, а к ногам жмутся, джентльмены говорят, компас тут не работает, а стоит уснуть — ужасы мерещатся, точно вервольф за спиной стоит.

Хилтон вздрогнул, но Перси не заметил этого и продолжал расспросы.

— Но почему же вы тогда служите в замке, Ливси?

— У Джона пятеро детей, сэр, и у меня четверо. Семьи-то кормить надо. Милорд щедр и платит больше, чем можно заработать в Сохэме, вот и приходится на многое закрывать глаза. Но эти ужасы в склепе — никак не дело рук деревенских, сэр, чтобы там милорд не говорил.

— Хм, интересно, — Перси Грэхем бросил взгляд на вход в склеп. Фонарь на крюке у двери тускло, словно болотный огонёк, мерцал во тьме. Ливень быстро стих, теперь до сидящих в беседке доносилось глухое стаккато дождевых капель, падающих с осенней суховатой листвы. — Давай пройдёмся вокруг, поглядим сами, — предложил он Хилтону.

Тот вздохнул и нехотя кивнул. Они взяли ружья и фонари у Хилла и Ливси и направились к часовне. Сапоги скользили на мокрой траве, разбегавшиеся под ногами корни напоминали змей, но сплошная густая кисея тумана чуть отодвинулась к болоту и в полумгле мутными разводами окутывала тростник, проникала в него и медленно истаивала. Небо местами просветлело, луна проступила меж облаков далеко за Блэкмор Холлом, заливая лес, болото и кладбище холодным колдовским сиянием.

Они подошли к часовне. Фонарь у склепа отражался мерцающей дорожкой в огромной луже перед входом. Перси заглянул вниз, оглядел ступени и дверь. Как и говорил Ливси, вода туда не проникала, ступени были едва влажны у спуска, но у входа в усыпальницу — сухи. Замок на двери — не повреждён. Никто не мог пройти здесь незамеченным.

— Ты веришь тому, что они говорят? — Хилтон исподлобья взглянул на Грэхема.

— Нет, — покачал головой Перси, — Корбин прав, тупое мужичье. Сквозняк дверь отворил — стало быть, призрак, ветер в щели задул — им вой утробный мерещится, кот мышь ловит в старой нише — они дьявола видят. Вздор всё это.

Спокойный тон Грэхема подействовал на Хилтона успокаивающе. Ему даже стало стыдно своего малодушия. Он неспешно оглядел часовню, потом спустился вниз по ступеням, приник к двери склепа и прислушался. Там было тихо.

— А гробы, по-твоему, Арлекин двигает? — спросил он Перси, поднимаясь обратно.

— Не знаю, но в россказни местных не верю. — Грэхем, медленно и осторожно ступая, двинулся в обход часовни и скоро показался с другой стороны. — Нет тут никого, — уверенно сказал он, — и какой глупец пойдёт в такие погоду двигать гробы? Пойдём в беседку, я что-то продрог.

Остаток ночи прошёл спокойно, дождь кончился, джентльмены раскупорили третью бутылку бренди, основательно подкрепились сэндвичами с ветчиной, и даже Ливси и Хил, тоже угостившись с барского стола, повеселели. Правда, черневшие вокруг них надгробия не дали беседе уклониться на иные предметы. Хилл рассказал о сохэмской ведьме, старухе Рут, которая никогда не упускала возможности поприсутствовать на похоронах, стараясь обзавестись каким-либо предметом из гроба, будь то путы с рук или ног или хоть нитка из гробового полога, и часто нанималась для омовения покойника, чтобы на воду и мыло, оставшихся после омовения мертвеца, сделать порчу живому.

— Господи, Хилл, неужели у вас верят в подобный вздор? — недоумённо воскликнул Грэхем.

Джон пожал плечами.

— Как не верить, сэр, когда кругом полно людей, служащих сатане?