Сладость горького миндаля

— То есть, у вас в деревне верят, что есть ведьмы и через гроб одного можно заставить другого умереть? — Хилтон не скрывал насмешки, — полно, Хилл, это же нелепость.

Он не убедил грума.

— Полно, сэр, какая же нелепость? Нельзя обряжать покойного в одежду живого, люди, чей костюм надевают на покойного, потом всегда чахнут. Это проверено. И обручальное кольцо надо снять, если супруг или супруга умершего — живы. И портреты живых родственников в гроб нельзя класть. Это приводит к порче, иной раз настолько сильной, что родственникам приходится вскрывать могилу и вытаскивать его.

— Старуха Рут, — подхватил Ливси, — при выносе гроба всегда отходила в сторону и давай навязывать узлы на тряпице или платке, как бы в прострации. Потом этот платок часто совала в руки кому-нибудь из присутствующих. Это ведьмовской способ отведения от себя обратки за прошлый подел. Пойманная за руку она для отвода глаз говорила, что делает это для того, чтобы отвести беду от родственников усопшего. Но лгала она. На самом деле к ним болезнь приходила — та же, от которой умер лежащий в гробе. Она всегда появлялась на похоронах тех, кто умер от неизлечимых недугов, а также если пожар или несчастный случай какой выпадал.

Грэхем и Хилтон попивали бренди и посмеивались невежеству мужланов.

— И что с этой ведьмой стало? — полюбопытствовал Хилтон.

— Сожгли её, сэр, много лет назад. Это было, когда моя бабка ещё в девичестве была. Рут жила в крошечном домишке на окраине Сохэма, пробавлялась продажей лечебных трав. Люди считали её ведьмой и никто не смел перечить старой карге, опасаясь, что она нашлёт мор на скот, гниль на припасы, лихорадку на детей, либо сотворит ещё какую пакость. А тут в округе начали одна за другой исчезать девочки. Родители обыскивали лес, окрестные фермы, но следов пропавших детей найти нигде не могли. Несколько храбрецов даже спрашивали Рут, но она только головой качала.

Однажды ночью дочь мельника встала с кровати и вышла из дома, а той же ночью у жены мельника разболелся зуб и она, сидя на кухне, готовила отвар, чтобы снять боль. Увидев, как дочь выходит из дому, позвала мужа и выбежала следом за девочкой. Мельник выскочил в одном исподнем, и погнались они за дочкой. Их крики разбудили соседей. Многие выскочили на улицу, и тут заметили странный свет на краю леса. Там, около старого большого дуба стояла Рут и насылала злые чары на дочь мельника.

Поселяне вооружились кто чем — палками, вилами — и бросились к ведьме. Услышав их приближение, она перестала ворожить и попыталась скрыться в лесу. Один предусмотрительный фермер, прихвативший ружье, заряженное серебряными пулями, выстрелил в неё. Он попал ведьме в ногу, и она упала. У её дома нашли могилы пропавших девочек. Ведьма убивала их, а их кровь использовала, чтобы омолодиться. Разъярённые люди схватили Рут, притащили на площадь, где соорудили огромный костёр и сожгли.

— Ну полно, — ухмыльнулся Грэхем, — этакие нелепицы… А олени тут у вас водятся?

— А как же, сэр, правда, милорд строг насчёт браконьерства.

Разговор перешёл на дела охотничьи. Джон Хилл рассказал о случае на последней охоте, когда он упустил кабана, слово за слово начались охотничьи байки, и, пока небо на востоке не порозовело, они то и дело хохотали над рассказами бывалых охотников. Потом все вчетвером вместе ещё раз обошли склеп, после чего Ливси был послан в замок — за лордом Генри и Фредериком Монтгомери.

Хилтон к рассвету успел забыть пережитый ночью страх, внушив себе, что всё это ему просто померещилось. Он с нетерпением ждал прихода герцогини, рассчитывая на её особое внимание. Должна же она оценить его храбрость и готовность услужить ей.

Глава 12. Насмешка сатаны

Чудеса противоречат не природе, а известной нам природе.

Августин

Утром Фредерика Монтгомери разбудил Генри Корбин. Милорд испуганно подскочил на постели, сунул руку под подушку. Кисет был на месте. Ключи — тоже. Корбин сказал, что в замок только что вернулся Джордж Ливси, который доложил ему, что ночь прошла без всяких происшествий.

— Слава Богу, всё спокойно, — Корбин вынул платок и стёр со лба испарину, — я полночи не спал, боялся, как бы чего не случилось.

Корбин действительно выглядел несколько утомлённым и понурым, на лице были заметны явные следы бессонницы. Он был уже полностью одет и посоветовал Фредерику поторопиться.

— Я думаю, надо сразу после завтрака пойти туда, открыть склеп, убедиться, что всё в порядке — и покончить с этой историей. — Он улыбнулся одними губами, — герцогиня решила идти с нами. Полна любопытства и вся трепещет в предвкушении разгадки. Гелприн тоже решил прогуляться.

— А что Говард и Марвилл? Они тоже пойдут?

Корбин пожал плечами. Было заметно, что этот вопрос его мало занимает. По дороге в гостиную Монтгомери, вспомнив вчерашний разговор с кухаркой, спросил Корбина:

— Генри, мне всё же кажется, что ты, не доверяя суждениям челяди, не совсем прав…

На лице Корбина промелькнуло утомлённое выражение, но ответил он мягко.