Сладость греха

Отвернувшись к окну, Бен расстегнул рубашку, стянул ее с себя, бросил на шкафчик. Взял в руки мыло, наклонился вперед и принялся яростно тереть лицо, шею, руки, подмышки и живот. Словно вознамерился живьем содрать с себя кожу.

Девушка застыла в дверях, не сводя глаз с Бена. Когда он наклонялся над раковиной, над поясом джинсов показывалась белая полоска трусов. Повлажневшие волосы на затылке казались темнее, чем обычно. Бен включил струю посильнее, подставил ладони, раз пять плеснул водой в лицо, отфыркиваясь, точно большой лохматый пес, только что выкарабкавшийся из реки. Брызги летели во все стороны — на занавески с оборками, на поблекший линолеум, на грязную рубашку.

Но вот Бен выпрямился, вслепую нащупал полотенце и принялся вытираться. Обернулся — и застыл как вкопанный при виде девушки. Пауза грозила затянуться. Капли воды со звоном срывались на пол. Опомнившись, Бен снова взялся за полотенце. Докрасна растер грудь, поросшую курчавыми волосками, мускулистые плечи, спину.

— А я и не заметил, что ты все еще здесь. Да не стесняйся ты, проходи в гостиную! Я тут раздобыл классную фотографию «бьюик» тысяча девятьсот двадцать четвертого года, на журнальном столике лежит. Взгляни, тебе наверняка понравится.

Флорин невольно подумала, что только полная идиотка предпочтет любоваться «бьюиком», если рядом умывается Бен Норденгрен! По кухне распространился свежий аромат мыла и еще тот непривычный щелочной запах, что девушка подметила в первый день знакомства. Должно быть, так пахнет специальный раствор, которым механики отмывают руки.

А ведь она бросилась к Бену не только сочувствия ради! Бенедикт Норденгрен воцарился в ее мыслях с первой минуты их встречи, и отрицать это еще большее безрассудство, чем выходить замуж за нелюбимого человека.

Пока Флорин внимательно изучала снимок «бьюика», Бен вихрем промчался наверх по деревянной лестнице, перепрыгивая через две ступени.

— А где мы будем играть? — крикнул он на бегу.

— Где скажешь, — откликнулась Флорин, обводя взглядом гостиную.

Автомобильные журналы, потертые диванные подушки, пустые жестянки из-под пива, белая майка, небрежно брошенная на спинку стула… Взгляд ее подмечал каждую подробность незамысловатого быта Бенедикта Норденгрена, трудяги-автомеханика.

— Тогда поехали в местный клуб. Я не прочь прокатиться.

Бен сбежал по ступеням и возник в дверях — с ракеткой под мышкой. Он уже переоделся в красный спортивный костюм с белыми полосками вдоль рукавов, на ногах — белые носки, в руках — кроссовки.

Сердце Флорин бешено заколотилось.

— В путь! — ослепительно улыбнулся Бен. — Я — твой, дорогая!

Она задохнулась от радости: а ведь так оно и есть!.. Или могло бы быть, стоит ей сказать лишь слово.

6

Местный теннисный клуб находился в каком-нибудь получасе езды к западу от Каунсил-Блафса. Шоссе некогда считалось в здешних краях главной автомагистралью, но с тех пор, как проложили новую трассу между штатами, утратило популярность. Знаки поблекли, поля подступили к самой дороге, по обочинам паслись коровы.

Вечернее солнце золотило холмы, отражалось в дождевых лужицах. В воздухе разливалось благоухание сирени. Яблони и дикие сливы стояли в цвету. Флорин слегка приободрилась. Подскакивая на растрескавшемся сиденье подержанного «шевроле», девушка не находила в себе сил начать разговор о том, что тревожило ее весь день. Так приятно было ехать рядом с Беном, слушать старые песенки, доносящиеся из радиоприемника, подставлять лицо майскому ветерку! Да, Бенедикту Норденгрену и впрямь идет стиль ретро. Флорин уселась поглубже, уперлась коленом в бардачок и прикрыла глаза. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Озорной порыв ветра подхватил непослушную прядь и сдунул на лоб. Не открывая глаз, девушка подцепила локон мизинцем и заложила за ухо.

Но вот длинные ресницы дрогнули. Флорин блаженно потянулась — и обнаружила, что водитель смотрит на нее в упор. Бен усмехнулся. Она улыбнулась в ответ. Ни один не произнес ни слова. Бен вел машину, небрежно удерживая руль одной рукой и негромко насвистывая сквозь зубы мотив популярной песенки.

И в этот миг Флорин сделала удивительное открытие: с Бенедиктом Норденгреном так славно молчать! Большинство знакомых ей мужчин, включая Марка, тараторили не умолкая. До чего приятно ехать с человеком, который просто улыбается и насвистывает себе под нос, а разговор ведет лишь томный голос певца!

Видавший виды «шевроле» обогнул озеро, неспешно вкатился на пологий холм и притормозил у клуба. Зеленело поле для игры в гольф. В воздухе разливался запах свежескошенной травы и пашен — это вокруг раскинулись владения фермеров.

Стоило Бену захлопнуть за собою дверцу, как какая-то деталь с грохотом обрушилась на землю.

— Эге, — усмехнулся любитель антиквариата. — Похоже, «испано-сюиза» даст этому драндулету сто очков вперед!

— Что же ты не взял «испано-сюизу»?

Флорин обошла машину кругом. Бен стоял на коленях, упираясь ладонями в землю, и высматривал что-то под днищем.