Сладостный плен

– Не испытывай мое терпение, Эрика! Чего я не намерен прощать, так это неверности!

– Очень рада это слышать, дорогой муженек, – промурлыкала Эрика. – Интересно будет взглянуть, кто из нас первым решит искать утешения на стороне.

Данте стиснул ее с такой силой, что у Эрики кости затрещали.

– Я вполне доволен тобой в постели… Разве что ты не слишком часто мне демонстрируешь свою благосклонность.

– Да тебя и дома-то постоянно не бывает, так кому же мне ее демонстрировать, – возразила Эрика.

Данте насмешливо вскинул темные брови.

– Если бы я знал, что ты ждешь меня не дождешься, то целые дни проводил бы с тобой, в кровати, – нежно проворковал он, ухмыльнувшись во весь рот.

Увидев его дразнящую ухмылку, Эрика вспыхнула от злости. Нет, нельзя оставлять этого негодяя в полной уверенности, что она только и мечтает, как бы поскорее затащить его в постель!

– Не тешь себя тщетной надеждой, Данте! – выпалила она. – Я предпочитаю спать одна.

– Нужно будет поскорее сообщить об этом Эллиоту. Да и я буду спокоен, что ты не улизнешь от меня под покровом тьмы к какому-нибудь проходимцу.

– На твоем месте я не была бы в этом так уверена, – заявила Эрика, одарив Данте ослепительной улыбкой. – Ты дал мне немало поводов для того, чтобы я от тебя улизнула. Почему, собственно, я должна хранить верность человеку, у которого каменное сердце?

– Думаю, тебе известен ответ на этот вопрос. Но если ты вдруг забыла, буду только счастлив освежить твою память.

Рука Данте опустилась на ее бедра. Фаулер еще крепче прижал Эрику к себе, и она почувствовала, как в живот ей уперлось что-то твердое. Данте не отрываясь смотрел на ее губы, словно они притягивали его. И вот он прильнул к ее губам, а трепещущий язык заскользил по ним, прежде чем проникнуть в сладостную влажность рта. У Эрики перехватило дыхание, и она затрепетала.

Данте, когда ему хотелось, мог быть любящим и нежным. В этом человеке Эрику и привлекала какая-то загадочная смесь силы и нежности. Он держал ее в своих объятиях так бережно, будто некий диковинный хрупкий цветок. И Эрика знала, что, когда он так с ней обращается, она не в силах ему сопротивляться. Он может добиться от нее чего угодно. А такого никогда не случилось бы, если бы он действовал грубой силой.

Обхватив мужа руками за плечи, Эрика невольно прижалась к нему еще крепче. Насладившись ее трепетными губами, язык Данте, раздвинув их, проник внутрь, где встретился с жаждущим его прикосновения языком Эрики. Данте словно намекал, что ее ждут более сладостные наслаждения, чем она может себе представить. А Эрика, вдыхая исходящий от Данте мускусный запах, чувствовала, как огонь желания разгорается в ней все сильнее и сильнее.

Гром аплодисментов вернул позабывших обо всем на свете влюбленных к действительности. Эрика смущенно вспыхнула, увидев, что гости выстроились вдоль стен и во все глаза смотрят на них с Данте. Оказывается, все перестали танцевать, завороженные столь откровенным проявлением любви и нежности. Эрике бросились в глаза улыбающиеся лица Леоны и Корбина, лукавая ухмылка какой-то маленькой блондинки, явно одобрявшей столь раскованное поведение.

– У тебя потрясающая способность заставлять меня забыть, где я и что со мной, – прошептал Данте, поднося руку Эрики к губам. – У меня, моя сладостная нимфа, от тебя голова идет кругом. А уж о том, что ты делаешь с остальными частями моего тела, и говорить не приходится.

В зеленых глазах Данте заплясали дьявольские искорки, и Эрика, вновь зардевшись от смущения, поспешно отвернулась, словно боясь утонуть в этих изумрудных глубоких озерах.

В ту же секунду она увидела нечто такое, от чего вздрогнула всем телом, будто ее укусила змея. Проследив за ее взглядом, Данте заметил в темном углу залы высокую зловещую фигуру и сердито нахмурился. На праздник пожаловал нежданный гость. И гость этот – не кто иной, как Сэбин Кейри. Стоит, опираясь на трость, с головы до ног облаченный в черное, и надменно ухмыляется.

И внезапно Данте понял, почему Сэбина так тянет к этой голубоглазой красотке Эрике, почему он из кожи вон лезет, чтобы ее заполучить. Эрика бросила ему вызов. Она оказалась единственной женщиной, у которой хватило сил, несмотря ни на что, не повиноваться его воле.

Данте прекрасно понимал, зачем Сэбин сюда пожаловал: чтобы его позлить. Ему нужно было, чтобы Данте вышел из себя, наделал каких-нибудь глупостей, после чего Эрика, поняв, с каким никчемным человеком связалась, бросила бы своего мужа. Сэбин смотрел на молодоженов, как стервятник, жаждущий крови, однако Данте решил сделать все от него зависящее, чтобы планы вероломного дядюшки не претворились в жизнь.

Изобразив на лице одну из самых обворожительных улыбок, Данте приподнял Эрике голову за подбородок и тихонько, чтобы было слышно лишь ей одной, приказал:

– Смотри на меня так, будто влюблена в меня по уши. Пусть Сэбин полюбуется. – После чего прильнул страстным поцелуем к губам Эрики.