Сласти злодея (СИ)

Умирать — страшно, но возвращаться к жизни ещё страшнее. Мне заново приходилось учиться сжимать и разжимать сердечную мышцу, дышать, наполняя альвеолы столь необходимым кислородом. Я чувствовала, как восстанавливаются некогда раздробленные кости, скрепляются нити мышц, слышала и понимала малейшее движение внутри тела.

В извращённом плане я переродилась.

Но была ближе к уродливому чудовищу, которого создал безумный учёный Франкенштейн, нежели к прекрасным бессмертным вампирам.

Мы с Дарио пересекались. Но я испытывала лишь опустошение и равнодушие. Меня уже не волновали прошлые связи и думы, метания. Библиотекарь, мудрый Ёку, сказал, что чувства возвращаются самыми последними. Но в книжке, которую я тайком украла, было написано, что они и вовсе могут не вернуться.

Однако часть меня жила.

Та вздорная, взбалмошная, неугомонная, сильная и независимая женщина. Правда теперь, создавалось ощущение, что со стороны на мою прежнюю сущность смотрит другое, новое существо. Спокойное, я бы даже сказала безучастное, в моменты ярости — жестокое. Та часть, которая досталась мне после смерти.

А может, это сам лик смерти?

Внешне изменились только волосы. Раньше я гордилась своей густой копной каштановых волос, теперь же у меня были тонкие, мягкие, а самое главное, белые волосы. Они напоминали шёлк, совсем как у Дарио.

Два дня назад лечащий врач сказал, что я полностью исцелилась. Я снова могла ходить, хоть для этого и требовались недели тренировок, как же приятно было самой плескаться в ванной или переворачивать книжную страницу.

Всё это время меня занимали мысли о девочках из пансиона, как только ко мне вернулась ясность мыслей, я стала участвовать в собраниях, где обсуждался план их спасения. Иногда приходили раздумья над тем, что сказал Жевон в последние минуты жизни. Как бы я не гнала эти мысли, они приходили перед сном и в голове, раз за разом повторялись:

«Не успело ему исполниться и двух месяцев, как моего сына нашли мёртвым в колыбели, за что тебя и лишили магии»

«Растворил сущность этой женщины, начисто лишённой и крупицы магии»

«Генерал-саламандра»

Прежняя я не удержалась бы от расспросов, но сейчас…я сомневалась, что правда принесёт мне успокоение. Слова Дарио могли сломать меня. Как уже сломало молчание.

Ведь если бы он…если бы он навестил меня. Или отправил весточку, хоть одну строчку, того ужаса получилось бы избежать. Если бы он не убил ребёнка…

Однако в последнем я сомневалась, потому что императрица Алерия относилась к Дарио с почтением и благосклонностью. Как относится правитель к генералу армии, и сестра к брату. Её доброта и расположение действовали и на меня. Иначе как объяснить целый этаж дворца, что выделили под мои покои? Ну, и покои Нинель, соответственно, которую почти сразу же перенесли ко мне.

Она кстати заметно взбодрилась после воссоединения с Дарио, но даже так, всё равно оставалась рядом. А ведь у неё была отдельная комната и штат прислуги!

Теперь мои личные горничные были полностью увлечены предстоящим балом. Мы с Дарио предстанем, как приближённые к императрице, а три его подчинённых «случайно» увлекутся тремя девушками, которых «случайно» выбрали для помощи гостям и пополнения закусок и напитков на фуршете.

В ночь бала уважаемые господа могли выбрать любую воспитанницу пансиона в качестве невесты, помолвка состоится только в случае добровольного согласия девушки.

Это правило развязывало нам руки. Остались лишь формальности, которые в случае осложнений юрист. Я же надеялась, что праздник поможет отвлечься от пожирающей скуки и уныния.

— Как насчёт кораллового? Этот цвет чудесно сочетается с вашей кожей, а волосы кажутся ещё белее. Вы будете светиться, госпожа. — пухленькая Мими с очаровательной улыбкой держала пышное, насыщенно-красного цвета, платье. Оно было без рукавов, а треугольный вырез доходил почти до живота, по всей ткани мерцали узоры из драгоценных камней чуть темнее коралла.

— Может, лучше примерите это? — сказала более дерзкая Зорин. Она вкатила в комнату манекен, на котором было более скромное платье. Оно подходило для юной, романтичной натуры, которая хочет, чтобы ей по вечерам читали стихи. Персиково-розовое, с тремя юбками, на каждом из которых повторяющийся узор цветов. Плечи открыты, но декольте отсутствуют, а ещё есть милые пышные рукава.

— Я выберу первое, — Мими хлопнула в ладоши, а Зорин недовольно хмыкнула. — Но лишь потому, что уже не так юна для розового платья. Зорин, не могла бы ты подобрать украшения и обувь?

— Конечно, мадам.