Сласти злодея

Ещё шаг отделял нас от падения вниз. Вдруг моё тело воспарило над поверхностью. Я почувствовала себя легчайшим перышко, что держит ветер. Но следом шипы ужаса и страха пронзили меня. Я зависла в воздухе и по щелчку пальцев Жевона должна была упасть.

Разбиться.

— Потому что ты, как та саламандра из сказки, в любой пустыне построишь королевство. Ты спасёшься, ступая по трупам, называя инструменты в достижении цели — семьёй.

Как в замедленной съёмке я видела, как Жевон поднимает кулон губам, целует маленькую планетку, перешагивает сквозь низкие перила, расправляет руки в стороны, словно крылья.

— Ты уничтожил наследие отца, превратил Империю в пепел, убил моего сына, — Жевон посмотрел на меня. — Не знаю, что твориться в твоей голове, брат, но вижу, как ты смотришь на эту женщину. Она дорога тебе, наверное, даже больше, чем Серцилла. Будет высшей мерой милосердия, что я забрал их обеих.

— Нет…

Крик Дарио.

И мой предсмертный полувздох.

* * *

Я бы хотела, чтобы за спиной у меня выросли крылья,

Чтобы взмывать в небеса, освободившись от земных оков.

Но любовь моя ведет в темные углы,

К злодею, чьи глаза лазурита и изумрудов полны.

Он притягивает меня силой необъяснимой,

От его прикосновений, словно огнем, я горю.

Моя душа в плену его магии и преступлений,

Оттого я больше никогда не полечу.

Он играет со мной, как куклой на своих нитях,

В его руках я становлюсь слабой и беззащитной.

Но я не могу отказаться от этого искушения,

Наслаждаясь самой сладкой и опасной пыткой.

Глава 22

— Это правда обязательно?

— Мадам, если вы хотите присутствовать на балу в честь цветущей богине Диоксинии, то только в платье от Лакрис де Руа, никак иначе.

Я тяжело вздохнула. Кто сказал, что горничные — это тихие и милые существа? Покажите мне этого лжеца, и я лично заставлю его зашнуроваться не в один, а сразу в несколько корсетов!

Я с тоской выглянула в окно, застеклённое тёмным стеклом. Как я скучала по земному солнышку! А простой пляж не самой чистой речки и вовсе казался мне раем.

Неудивительно, что все демоны ходят с белой, почти полупрозрачной кожей. Или не демоны вовсе? Я всё думала, где они рога и хвост прячут, а оказалось артефакт Чужеземца не совсем корректно переводил расу, которой себя именуют жители Лоогаса. С привычными демонами, которые известны нам из сказок, их связывает только способность заключать нерушимые контракты.

Все обитаемые территорию были под специальным защитным куполом, а для дополнительной защиты окна делались из материала походившее на затанированное стекло. Если демон долгое время пребывал на незащищённых землях, то кожа его становилась красная, как спелое яблочко. А это местные считали хуже гнилых зубов и неприятного запаха.

С того дня, когда я умерла прошло уже три недели. Да, моё сердце и вправду остановилось, я находилась в безвременье. Хотя сейчас, когда лёгкие вновь наполняются воздухом, я могу говорить, думать и чувствовать, вспоминать о смерти странно.

Если бы меня просили описать, что кроется там…за чертой жизни, я бы без раздумий ответила пустота. Но перед ней боль, ведь поцелуй смерти несёт скорую агонию. Я чувствовала, как ломаются кости от падения, разрываются мышцы и связки, но не это звалось агонией. Ей были последние хрипы, в попытке вдохнуть побольше воздуха, надежда заставить сердце вновь качать кровь, неся её по организму. Мы не замечаем этих действий, потому что они заложены природой и именуются рефлексами, но в последние секунды, мгновения перед кончиной — тело уже погибло, а сознание ещё приняло это.

А потом пустота. Нет воспоминаний, бесед с божеством или предложений о перерождении. Вечная пустота, ничего и всё одновременно.

Однако контракты с демоном нерушимы. Зря, я бросалась словами о том, что его можно мгновенно разорвать. Люди ниже этой расы в какой-то неведомой мне иерархии. И если я низшее существо выполнила свою часть уговора, а высший нет — это нарушает божественный закон. Мне даровали жизнь взамен неисполненного договора. Сказала бы я, что мне снова повезло, но…

Часть меня теперь привязана к Империи. Даже, когда моё тело восстанавливалось, и я находилась в коме, меня неимоверно тянуло к месту смерти. Старый библиотекарь Лоогаса рассказал, что когда я вернусь на Землю, одна часть меня замёрзнет, превратиться в камень, и полноценно я смогу жить лишь в Империи. Всё же жизнь слишком большая цена, и боги или кто бы Вселенной не руководил, смогли восполнить лишь половину.