Слава КВКИУ!

По мере рассказа майор Воропаев менял отношение ко мне, я это наблюдал, потому не боялся за последствия нашей встречи на пограничной полосе, однако моё время уходило. Я мог опоздать на занятия.

– Ладно, вижу, уши оттираешь уже, а бежать тебе еще изрядно. Действуй, как задумал, а встречи со мной, считай, не было! Товарищу своему передавай мои наилучшие пожелания. Пусть выздоравливает! Вот только, герой, не представился ты мне! Кто такой?

– Виноват, товарищ майор! Спешил! – оправдался я и назвал свою фамилию и взвод.

– С курса Титова, значит?

– Так точно, товарищ майор!

– Ну, ладно, беги! Считай, не видел я тебя, потому Титову не докладывай!

– Спасибо! – поблагодарил я, и мы разбежались.

Вот таким в реальной обстановке, в которой с моей стороны было серьёзное нарушение, но без злого и корыстного умысла, оказался майор Воропаев. А ведь его иначе, нежели зверем, в курсантской среде не называли!

Всё-таки вернусь к уважаемой Сильве Васильевне. Думаю, нелегко ей работалось в чисто мужском коллективе. Ещё и не в случайно подобравшемся мужском коллективе, в котором обычно есть молодые и неженатые, но присутствуют и степенные семейные мужики, есть и серьёзные пожилые, относящиеся к красивым женщинам как к дочерям. В общем, всякой твари там обычно есть по паре. Там молодёжь, если и балует, то с оглядкой на старших. У нас же все были, как на подбор, – молодые, холостые и озабоченные.

А что означает для женщины попадание в такую среду? Только одно! Пристальное и критическое внимание мужиков. Хотя для каких-то молодок оно могло проявляться даже в общем обожании, но не это важно. У нас оно всегда было лишь пристрастным вниманием множества молодых парней. Не катастрофично, конечно, но и нелегко женщине постоянно находиться под таким прицелом!

Дальше я расскажу именно об этом. Вот только не хочу, чтобы кто-то всё истолковал иначе, нежели представлялось тогда мне. А я и теперь полагаю, что тот случай не может бросить даже малейшую тень на нашу Сильву Васильевну. Потому смело о нем и рассказываю. Более того, считаю, что Сильва Васильевна весьма достойно вышла из некрасивой ситуации, в которую ее неуклюже и незаслуженно поставил наш товарищ (поберегу и его честь, не называя фамилию).

Всё случилось так. Как-то перед летней сессией Сильва Васильевна читала нашему курсу лекцию по математическому анализу. Как всегда, ей приходилось много писать на доске, поворачиваясь к аудитории спиной. Все напряженно работали с конспектами, вникая в суть сложного учебного материала. Темп работы был высоким. Отвлекаться – себе дороже!

Сильва Васильевна снова была на высоте. Следить за ходом ее мысли мне нравилось, иногда – буквально до восторга. С нею самые сложные для понимания математические задачи становились будто прозрачными, и легко укладывались на листы конспекта.

Но! Ох, уж эта прозрачность!

В один из моментов, когда Сильва Васильевна в полной тишине внемлющей ей аудитории постукивала мелом по доске, все услышали кроме стука чей-то развязанный комментарий:

– Смотри! Трусы просвечиваются!

При этом большинство из нас, в их числе и я, испытали огромный стыд, будто мы сами допустили столь гадкую бестактность. Но дело было сделано, и исправить что-то никто из тех, кто и не одобрял вульгарные пошлости, оказался не в силах.

В большой аудитории, где только что напряженно работали более ста человек, повисла тишина. Все замерли. И от стыда, и от ожидания реакции Сильвы Васильевны.

Она не дрогнула, лишь на долю секунды её мел слегка споткнулся и тут же продолжил выводить математическую зависимость. Сильва Васильевна продемонстрировала великолепное самообладание. Она дописала, что собиралась, повернулась к нам лицом и прокомментировала, не моргнув глазом, что и следовало комментировать для наших конспектов.

Многие из нас понимали ее состояние, и понимали, что вина одного неисправимого балбеса из нашей среды легла на нас всех. Я даже хотел встать и извиниться, но это было невозможно, ведь Сильва Васильевна сделала вид, будто ничего не заметила.

По голосу своего товарища мы, конечно, сразу узнали, кто нас опозорил, ведь давно знали о каждом почти всё, а распознала ли Сильва Васильевна тот голос, исходивших с одного из тридцати мест, занимаемых опозорившимся третьим взводом? Вполне могла распознать, поскольку вела в нём практические занятия, часто заслушивая то одного, то другого курсанта. Но запомнила ли?

Только во время сессии мы узнали ответ на этот вопрос. Третий взвод, сдавая экзамен по математическому анализу, показал немыслимо низкий результат. Средний балл за взвод составил – 2,87! У них оказалось такое количество двоек, которого училище по математике ещё не знало!

Это было грустно и смешно ещё потому, что достигнутый на экзамене средний балл совпал с ценой бутылки водки! Дополнительный повод для насмешек.