"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

В отзыве о своем бывшем командире и наставнике (в период службы на миноносце "Прочный" В.А. Белли признавал за П.М. Пленом боевые заслуги и опыт моряка, но не подтверждал особого служебного рвения, интереса к вопросам стратегии и тактике или готовности делиться опытом с молодыми офицерами. В то же время П.М. Плен отличался неудержимым пристрастием, как отмечалось выше, к "зеленому змию", погубившему немало способных п знающих офицеров. Как вспоминал В.А. Белли, он "пил в компании посещавших его сослуживцев по порт-артурской обороне, пил в особенно любимых им ресторанах, пил, снимая "пробу" при офицерах, пил за обедом. После водки следовало пиво в большом количестве, иногда по английскому образцу виски-сода "бывало – до ужина". В застолье он старался вовлекать своих офицеров, а В.А. Белли, упорно уклонявшегося от возлияний, злобно преследовал. (РГА ВМФ, ф. 2224, on. 1, д. 3, л. 167).

Таков был образ жизни командира и на "Славе". Возможно, и назначение он получил на корабль только на зимнее время. С таким командиром трудно было, наверное, его офицерам, специалистам бороться за усовершенствование корабля. Установленный в стране с началом войны "сухой закон" сильно ограничил доступность спиртного, но вряд ли это могло благотворно повлиять на исключительно вежливый, высокомерный, не прямой и не искренний (оценки В.А. Белли) нрав командира. Наступивший 1917 год должен был все расставить по своим местам.

28 февраля 1917 г. обреченный режим был сметен свершившейся революцией.

58. Последний парад

"Слава" ремонтировалась в Гельсингфорсе. Лицкор стоял на рейде, вмерзнув в лед, как и другие корабли. На борту трудились рабочие питерских заводов, с Кронштадтского пароходного меняли залатанные листы обшивки на месте пробоин, полученных в 1915 году в Рижском заливе в бою с германскими дредноутами. Ремонтировали также котлы и машины, артиллерию. День за днем капитан 2 ранга Л.М. Галлер обходил корабль, не чураясь самых дальних закоулков, надев матросскую робу, спускался в трюмы, смотрел, как рабочие вместе с трюмными меняют трубы водоотливной системы и арматуру в пустых гулких погребах, на время ремонта освобожденные от снарядов и зарядов, проверял системы затопления и орошения…" Так с некоторыми отклонениями от фактов (пробоины были и от повреждений, вызванных в 1916 г. авиабомбами, работали на корабле и рабочие гельсингфорских заводов) описывалась жизнь "Славы" в канун февральской революции (С.А. Зонин, "Адмирал Л.М. Галлер", М., 1991, с. 99).

Но это была лишь одна сторона жизни. Никто не ожидал, какая катастрофа постигнет флот и всю Россию. Нельзя было и представить, что все мог решить мятеж Петроградского гарнизона – этой вышедшей из повиновения и начавшей отчаянно митинговать солдатской массы. Многие годы участники событий не могли найти ответ на вопрос: кто вывел солдат из казарм, куда в дни революции делись офицеры.

Порожденная уродливым самодержавным режимом, революция выдвинула и столь же уродливых политических вождей. На гребне охватившей страну анархии явился удобным для всех вождь-соглашатель. К власти пришел выскочка, политический проходимец Александр Федорович Керенский. Ничтожнейшая из фигур отечественной истории, духовно во многом родственная свергнутому "помазаннику", болтун, фигляр и демагог, он за восемь месяцев российской свободы сумел до омерзения надоесть всей стране.

Капитан 1 ранга С.Н. Тимирев, наблюдая этого безумно популярного вначале "народного вождя", очень метко отозвался о нем как об "окончательно заблудившемся в революционных дебрях демагоге самого низкого пошиба, пожинающего дешевые лавры митингового успеха у толпы". О том же говорят и его трескучие официальные приказы. Из множества антигосударственных деяний этого незадачливого дельца особенно гибельным было фактическое одобрение "приказа № 1 " Петроградского совета от 1 марта 1917 г., которым полностью разрушалась воинская дисциплина, и лично им подписанная 11 мая 1917 г. "Декларация прав солдата", фактически предоставлявшая право вести на фронте пораженческую пропаганду.

Новыми шагами к предательству России стало организованное в угоду друзьям во Франции наступление на фронте (приказ от 16 июня 1917 г.), которое многократно усугубило развал в армии и флоте, привело к массовым убийствам офицеров на фронте и уже безнадежно дезорганизовало войска. Спасти армию не могло и запоздало начатое формирование "ударных батальонов". Предательской "сдачей" (приказ от 2 сентября 1917 г.) генерала Л.Г. Корнилова он отнял у России последний шанс к прекращению в стране анархии.