Славендар

Голоса им настроили качественно. Мой вещал молодым Беспановым, так что казалось, будто звезда кино едет с тобою в одной машине. Иногда у нас так и делали, когда была нелепая нужда кого-то слегка развести: беседовали с искусственным интеллектом таксопода, а запись потом в сеть, мол, с таким человеком вчера бухали на трассе! В принципе, разговор можно было так составить, что ответы таксопода не касались конкретно поездки. Можно и впрямь было подумать, что люди просто общаются. Это тоже был шик, на котором делали деньги – обучали людей на курсах искусству говорения с таксоподом. Что ж, лучше пусть так, чем никак, а то народ совсем русского языка позабыл.

Ещё было у молодых парочек обыкновение заняться в таксоподе чем-нибудь особо приятным. Разумеется, когда обычай распространился совсем широко, мозг машины научили этому препятствовать. Для молодёжи это был классный вызов! Ведь у таксопода одно оружие – встать на обочине, и не ехать. Но парочкам, в принципе, того и надо. Тогда принявшие вызов разрабы из «большака» Рысаков придумали не просто останавливаться, но и раскрывать двери настежь – а за эксгибиционизм пока что статья. Рысаковские было возрадовались, но увы, тогда как раз начиналась война разных больших, федеральных габаритов, производителей: «большаков», или просто Больших. Яндекс против Контакта, Сбер против Рысакова, СеверХод против НашГаза, бывшего Газпрома… Все против всех, как положено. Рысаковские могли бы и победить, не подключись другие могучие Большие Рысакова завалили исками: такой дверной манёвр мог быть – а в юридических исках и оказался – крайне вреден для здоровья и безопасности пассажиров. Мол, диапазон возможных неприятностей слишком широк, от простуды до гопников. Сюда же впихнули нарушение права пассажиров на личную жизнь.

Личная жизнь самого таксопода никого не интересовала, пока чья-то умная голова, проклинаемая теперь каждым обывателем, не додумалась придумать таксоподу «личность, достаточную для распознания нарушения своих прав». Такси без водителя объявили именно такой личностью. Иными словами, теперь искусственный интеллект такси задевало, когда на заднем сиденье трахались. Ревновал, видать, или завидовал. Это была полная чушь, но закон протащили и назначили штраф. Сумма штрафа примерно равнялась цене дешёвой гостиницы на часок, а на большее время и самые задорные не покушались.

Тогда в благородную борьбу с Большими включились хакеры, Робин Гуды цифрового века. Поначалу глушилка «антисекс» стоила гораздо больше «антиникотина», и оказалась молодняку недоступна. Но «Движение за открытый код», или ДОК, опубликовало в даркнете крякнутый софт глушилки, и подпольщики быстро наладили производство дешевых приборчиков. Забрался в таксопод, нажал в кармане на кнопку, девайс законнектился – и вперёд, хоть трава не расти.

Короче говоря, теперь можно было нарваться и на прокуренный, и на протраханный таксопод. Но мой оказался свеженьким, я это сразу определил. У таких то ли аура другая, то ли салон ещё не слишком отдаёт человечиной.

Мой таксопод скоростного режима не нарушал, от подсадки всякого голосующего на обочине я отказался, а команду «спокойно» таксопод понял правильно – катил где-то под семьдесят, не больше. Пассажиру иногда нужно просто отдохнуть от буйного мира, понимание этого тоже было в программе такси.

Движущийся в окне пейзаж дал понять, что приближается город: лес поредел, пошли пригородные поля, показались первые домики. Еще немного, и начнётся Сиреченск.

А зачем он мне нужен, этот Сиреченск? Разве что, как ещё одно признание моей «безобидности». У меня даже ключей нет от родительского жилья, а сейчас день, родители работают, молодые ещё они у меня. Болтаться по городу, рискуя нарваться на знакомых, у меня желания не было.

– Пашка, ты? А мы думали, ты в Москве! Даже гадали, в какой: в Переходной, или в самой Старопрестольной. Чё, вылетел? Да ладно! Прямо с одним чемоданом… бедолага.

Вот такого я и не хотел. Скажем так: я ещё сам не понял, чего хочу, то точно не этого. И вечерних разговоров с отцом и матерью тоже не хочу – что я им скажу?

– Пап, слышь, я сейчас такое тебе расскажу. Ты знаешь, что до нас тут была ещё одна русская цивилизация? Почти русская, конечно, язык-то мутирует. Четыреста лет назад была.

Батя проигнорирует мой вопрос, потому что мама его уже настропалила, он уже готов переживать за своего мальчика. Мама посмотрит в мои глаза, и слишком сочувственным голосом задаст тот самый вопрос:

– И куда ты теперь, Паша?

Ты же такой безобидный, Паша, потому и в Москве не сумел удержаться. Ну да ничего, у папы новый знакомый, Игорь Игоревич, он поможет устроиться. Игорь Игоревич сказал на прошлой неделе, что они новые точки открывают, им люди нужны. У тебя же не просрочена санитарная книжка, да, сын?

Неохота мне домой, честное слово.

Таксоподы уже мысли читают, однако. Иначе почему машина сбавила ход, прижалась к обочине, и покатила солидно, как профессор пешком по променаду.

– Слышь, каторжанин, и чего это мы тормозим? – поинтересовался я.