Славяне и арийский мир

Настоящая книга не имеет в виду предложить новые взгляды или новые гипотезы, — это есть скорее свод трудов различных ученых и критический анализ значительной библиографии по этому вопросу. Цель ее — представить в сжатой форме изложение достоверных фактов и доказательств, основанных на этих фактах. Я в особенности много заимствовал — и часто без прямого указания источника — в сочинениях четырех ученых, которые специально относятся к предмету этой книги, именно в трудах Куно, Пёше, Пенка и Шрадера, и особенно в достойном удивления труде Шрадера, представляющем почти неисчерпаемую сокровищницу фактов и доказательств, изложенных в духе беспристрастной критики. Читатель, желающий узнать больше об этом предмете, может, не сомневаясь, обращаться за сведениями к сочинению Шрадера: Sprachvergleichung und Urgeschichte^{2}.

Из антропологов я преимущественно основывался на трудах Вирхова, величайшего из немецких антропологов, и Брока, наиболее замечательного антрополога из французской школы. Но я не оставлял без внимания и других авторов, таких, как Ральстон, Гёксли, Тёрнэм (Thurnam), Девис, Гринвелль, де Картфаж, Гаспи и Топинар.

По археологии я постоянно пользовался превосходным, но слишком мало известным сочинением Гельбига о доисторической цивилизации Италии и трудами Келлера, Мортилье и Бойд-Даукинса (Boyd-Dawkins).

Собственным взглядам я предоставлял как можно меньше места. Что касается главного тезиса этого сочинения, то он существенно не сходен со взглядами Шпигеля и Шрадера, хотя в отдельных случаях я скорее согласен с Куно, остроумное произведение которого, по-видимому, почти вовсе неизвестно^{3}.

Я считаю гипотезу касательно отношений иберов и басков совершенно новой. Я также сделал вывод из очень внушительной мысли Тёрнема о единстве первобытных арийцев с туранской расой округленных курганов Англии, которая, как мне кажется, может дать наиболее вероятное решение проблемы о происхождении арийцев; к ней я присоединил филологические доказательства Андерсона, Веске и Куно, которые одни хорошо изучили лингвистические соотношения первобытного арийского языка.

В главе о мифологии я старался вывести законные следствия из доказательства, предложенного г. Рисом (Rhys) в его Hibbert Lectures.

И.Т.

ГЛАВА ПЕРВАЯ СПОРНЫЙ ВОПРОС ОБ АРИЙЦАХ

Когда в конце прошлого века европейские ученые ознакомились с санскритом и зендом, то это знакомство породило новую науку: сравнительное языкознание. Сэр Вилльям Джонс первый положил ей начало в 1786 году, заявив, что сходство между санскритским, греческим, латинским, немецким и кельтическим языками может быть объяснено лишь предположением, что эти различные языки имеют общее происхождение. Гегель едва ли впал в преувеличение, когда приравнивал последствия этого открытия к открытию нового мира.

Пятьдесят лет прошло, прежде чем Боппу окончательно удалось установить научным образом то, что до тех пор было лишь вероятной гипотезой. Его Сравнительная Грамматика, вышедшая в свет в 1833–1835 годах, была заменена потом другими трудами и имеет ныне лишь исторический интерес; но ему принадлежит честь открытия метода сравнения грамматических форм, поставившего сравнительное языкознание в ряду наук. Бопп указал во многих сочинениях, что зенд и славянские языки, так же, как и албанский и армянский, должны быть включены в семейство языков, которые он назвал индогерманскими.

Большое семейство, существование которого было таким образом установлено, обнимает семь групп европейских языков: эллинскую, италийскую, кельтическую, тевтонскую, славянскую, литовско-латышскую и албанскую; в итоге все существующие в Европе языки, за исключением языков баскского, финского, венгерского и турецкого. Существуют также три азиатские группы: индусская, содержащая четырнадцать современных индусских наречий, происшедших от санскрита; группа иранская, заключающая в себе зендский, персидский, афганский, белуджийский, курдский и осетинский; наконец, армянская, средняя между греческой и иранской.

Еще не приискано никакого имени, которое совершенно подходило бы к этой семье языков. Наименование «иафетические», составленное по образцу семитических и хамитических, заставляет предполагать, что оно восходит до Иафета. Термин «кавказский» и слишком широк, и слишком узок в одно и то же время и применяется скорее к расе, чем к языку. Наименование «санскритские» дает неосновательное преобладание одному из членов группы. Названия: «индогерманские» и «индоевропейские» не только громоздки, но и не точны. Первое, принятое Боппом, весьма употребительно в Германии; но в глазах французских или итальянских ученых германский язык не имеет никакого права быть избранным в качестве типа европейских языков. Они предпочитают название «индоевропейский», но и этот, последний, с одной стороны, слишком узок, так как исключает армянский и иранский, а с другой стороны, слишком обширен, так как на языках, о которых идет речь, говорят лишь в части Индии и в части Европы.